Первый авиационный налет британских ВВС на Берлин состоялся в ночь с 25 на 26 августа 1940 г. На город было сброшено 22 тонны бомб. До 7 сентября было произведено всего семь налетов на немецкую столицу. Каждый из тех ночных рейдов был отражен в официальных докладах Верховного командования вермахта.

7 сентября 1940 г. (через две недели после падения на Берлин первых английских бомб) авиация люфтваффе в качестве акта возмездия за бомбардировки столицы рейха начала налеты на Лондон крупными силами. После этого воздушная война стала набирать обороты. В сентябре 1940 г. на Южную Англию было сброщено 7 320 т бомб, в том числе 6 224 т было сброшено на Лондон. В то же время на территорию Германии, включая Берлин, упало всего 390 т бомб.

Однако уже после первых бомбардировок Берлина стало ясно, что ПВО столицы мало что может противопоставить атакующим самолетам британских ВВС. Назрела необходимость серьезного усиления противовоздушной обороны Берлина. При этом остро встал вопрос защиты центральной части города. Решение напрашивалось само собой: для уничтожения прорвавшихся к городу самолетов врага часть средств ПВО необходимо разместить внутри города. Но при этом возникла другая серьезная проблема, связанная со сложностью оборудования позиций зенитной артиллерии среди городских строений. Зенитным орудиям необходим сектор обстрела 360 градусов и угол подъема ствола не ниже 30-40 градусов. Но выполнению этого условия препятствуют стоящие вокруг здания. Батареи возможно размещать только на достаточно открытых площадках, таких как стадионы, городские площади, парки, которых не так много, к тому же и там зениткам мешают городские строения и особенно деревья.

Была и еще проблема: для надежной работы радиолокаторов (их первые образцы поступили на вооружение Люфтваффе еще в 1939 году), требовалось, чтобы между приемо-передающей антенной и целью не было никаких объектов (особенно вблизи), тогда как в немецких городах многоэтажная застройка давно стала нормой. Радиолокаторы дальнего обнаружения типа «Мамонт» (дальность обнаружения до 300 км), располагавшиеся за пределами городов, давали направление на цель лишь до момента приближения бомбардировщиков к городу, тогда как зенитчикам было необходимо получать непрерывные данные для стрельбы (азимут и угол места цели, из которых можно было определить курс, скорость, и высоту полета цели) на дальностях от 30 км до, практически, нуля. Эти данные могли удовлетворительно выдавать радиолокаторы типа FuMG 39 Wuerzburg, но при условии, что антенна находится выше городских крыш. Для зенитных прожекторов и звукопеленгаторов наличие свободной зоны тоже является необходимым условием, причем для последних особенно, поскольку отраженный от высоких местных предметов звук моторов вражеских самолетов приводил к ошибкам в азимуте цели (направлении на летящий самолет) до 180 градусов. Да и оптическим дальномерам, на которые делалась основная ставка в условиях ясной погоды, зрительным трубам, биноклям тоже требуется достаточно открытое пространство.

Первоначально рассматривались места для размещения трех башен в парках Хумбольдтхайн, Фридрихсхайн и Хазенхайде, еще три башни планировалось построить в Тиргартене. Предполагалось вооружить башни двуствольными 105-мм корабельными зенитными орудиями, а также несколькими 37-мм и 20-мм пушками. Для личного состава внутри башен предполагалось оборудовать хорошо защищенные помещения. Проектирование зенитных башен было поручено ведомству Генерального инспектора строительства Шпеера, а их возведение — военно-строительной организации Тодта. Шпееру также было дано указание обратить особое внимание на внешнее архитектурное оформление башен.

Через неделю во время встречи со Шпеером Гитлер конкретизирует при помощи нескольких эскизов, как он себе представляет новые башни. А еще через несколько дней (20 сентября 1940 года) в имперском министерстве авиации генерал от инспекции зенитной артиллерии Штойдеманн информировал участников совещания, посвященного вопросу о необходимости башен, что достигнута договоренность между Тодтом и Шпеером: Тодт отвечает за конструирование и техническое исполнение, Шпеер занимается вопросами выбора мест в парках, архитектурной отделки и классификации.

Главным итогом этого обсуждения стала выработка общих требований, которым должны отвечать флактурмы (Flakturm — зенитная башня) в сложившихся условиях. Решено, что каждая башня ПВО должна состоять из четырех связанных друг с другом отдельных орудийных позиций, в середине которых с удалением в радиусе 35 метров расположен пункт управления огнем (командный пункт II). При этом внешние габариты башни составляют примерно 60 х 60 метров, кроме того, ее высота должна быть не менее 25 метров, чтобы башня возвышалась над деревьями парка. Фактически речь шла о классической зенитной батарее, которую необходимо было установить на нужной высоте, что требовало значительных усилий и издержек. Кроме того, эти сооружения должны были обеспечивать стопроцентную защиту личного состава, в том числе и от химического оружия, полную автономность снабжения электричеством, водой, канализацией, врачебной помощью, питанием. Об использовании башен в качестве укрытий для населения тогда еще не задумывались. К этой мысли Гитлер пришел позднее, резонно рассудив, что эти сооружения будут одобрены населением только в том случае, если гражданские люди смогут получать в них укрытие во время бомбардировок.

В конце совещания Шпеер представил план с уже утвержденными местами постройки зенитных комплексов ПВО и указал на то, что места их возведения необходимо согласовывать с планом генеральной застройки Берлина (план «Германия»). К тому же башни не должны нарушать монументальное единство архитектурного облика города и максимально сочетаться со зданиями или уличными осями.

При разработке флактурмов пришлось учитывать множество побочных факторов. Например, стрельбе орудий сопутствует значительное задымление зоны над боевой башней, что сводит на нет возможность визуального обнаружения целей. В темное же время суток очень близкие вспышки выстрелов ослепляют наблюдателей и командиров батарей, что исключает эффективное наведение и управление огнем. Кроме того, при размещении орудий и средств обнаружения на одной платформе могут возникнуть значительные помехи для работы радиолокатора от ударных волн выстрелов и близкого вылета снарядов из стволов зениток. Во избежание этих проблем предусматривалось разделение башен на боевую (Gefechtsturm, она же G-башня) и ведущую (Leitturm, она же L-башня), выполнявшую функции главного командного пункта (командный пункт I). При этом ведущая башня (или по-другому башня управления) должна находиться на удалении не менее 300 метров от боевой башни. Таким образом, говоря о зенитных башнях (флактурмах), следует помнить, что это не одиночно стоящий бункер, а зенитный комплекс (Flakpaar), в который входят две башни: боевая башня и башня управления.

Здесь следует отметить, что, в отличие от других берлинских флактурмов, в состав зенитного комплекса I в Тиргартене входили не две, а три башни. В 1941 году на возвышенности близ Треммена в Хафельланде, примерно в 40 км к западу от Берлина, соорудили третью башню стоимостью 500 000 рейхсмарок. На ней установили первое немецкое радиолокационное устройство с дальностью действия примерно 300 км. Эта отдельно стоящая башня предназначалась для раннего обнаружения вражеских самолетов и передачи результатов по прямой кабельной связи с командным пунктом 1-й зенитной дивизии Люфтваффе, который размещался в башне управления в Тиргартене.

Поторопиться с принятием решений о строительстве зенитных башен заставил совершенный англичанами в ночь с 23 на 24 сентября 1940 года так называемый «рейд возмездия». Налет на Берлин, выполненный силами 199 бомбардировщиков, оказался более эффективным, чем обычно, хотя в результате плохих метеоусловий до цели долетели всего 84 машины. С этого времени жители Берлина начали ощущать над собой постоянную угрозу.

Еще через неделю в инспекции зенитной артиллерии прошло обсуждение военных аспектов программы. В результате решили, что башни нужно оснащать прежде всего простыми 105-мм корабельными зенитными пушками, так как предусмотренных проектом двуствольных пушек не хватало. Большие спаренные орудия находились в стадии разработки и могли быть поставлены только через полтора года. Кроме того, было решено, что платформы всех тяжелых орудий на боевой башне должны находиться на одной высоте с размещенным в середине командным пунктом II, чтобы была возможность сосредоточивать огонь всех четырех орудий на одной цели в сфере действия 360 градусов. Фактически командный пункт II являлся вспомогательным центром управления огнем, основной (командный пункт I) находился в башне управления. Легкие зенитные орудия ближнего боя должны были устанавливаться на опоясывающей башню вспомогательной платформе, расположенной ниже основной боевой платформы, чтобы не создавать помех стрельбе орудий главного калибра. Расчетный вес тяжелого орудия определили 30 т, к этому прибавили дополнительную нагрузку, вызванную силой отдачи пушек (примерно 25 т), исходя из этих данных и рассчитали прочность платформы.

В итоге было сформулировано несколько задач, решение которых возлагалось на зенитные башни:

• — обнаружение и определение координат воздушных целей и выдача данных для стрельбы зенитных орудий, как собственных, так и наземных батарей данного сектора;
• — уничтожение воздушных целей, оказавшихся в зоне досягаемости орудий боевой башни;
• — укрытие гражданского населения от бомбардировок;
• — с помощью легких зенитных орудий-автоматов обеспечивать защиту самой башни от низколетящих целей (штурмовиков);

К 1 октября спорные вопросы разрешились. Архитектором проекта был назначен 37-летний Фридрих Таммс. Причины такого назначения были вполне объяснимы. Хорошие отношения Таммса со Шпеером и Тодтом давали возможность избежать множества ненужных проблем и были залогом плодотворного сотрудничества двух ведомств.

         

Но очень скоро Тодт получил назначение на должность рейхсминистра вооружения и боеприпасов. Программа строительства зенитных башен в Берлине полностью перешла под контроль Шпеера. Практически сразу было развернуто строительство зенитного комплекса I в Тиргартене. При этом усилиями Шпеера проект получил наивысшую «степень срочности 0» как объект военного назначения, имеющий особый приоритет (в марте 1941 г. были официально введены степени срочности от 0 до 7 — на первом месте объекты военного назначения, далее имперская защита, защита вооружения и т. д.). В Тиргартен огромным потоком хлынули грузы. Ежедневно по железной дороге сюда прибывало 1 600 т строительных материалов, еще 500 т доставлялось водным транспортом. Одновременно началась закладка фундамента.

25 октября Таммс представил подробные планы и первые модели конечного оформления боевой башни и башни управления. По замыслу башни внешне должны иметь представительный фасад и в то же время выглядеть, как величественные памятники погибшим военнослужащим Люфтваффе. Шпеер согласился по существу, однако потребовал более тщательной проработки проекта. В частности, он указал Таммсу на недостатки среднего входа. Кроме того, была запланирована облицовка железобетонных башен кирпичной каменной стеной и прямоугольными параллелепипедами из песчаника, но оба архитектора пришли к выводу, что уже находящаяся в работе железобетонная фундаментная плита, вероятно, слишком мала, и ее следует увеличить.

Надо сказать, что внешнее оформление зенитных башен особенно заботило Шпеера, так как они должны были органично вписаться в план кардинальной перестройки столицы рейха «Германия». В марте 1941 г. Таммс представил новые большие модели башен, после чего Шпеер объявил, что полностью согласен с предложенной Таммсом архитектурной отделкой. Не выяснен только вопрос выбора материала для каменной облицовки над гранитным цоколем. Для этого предполагалось использовать французский известняк или немецкий песчаник в сочетании с голландским кирпичом.

Готовые модели башен преподнесли Гитлеру к его дню рождения 20 апреля 1941 г. Шпеер представил их лично. Фюрера проект впечатлил, и он пожелал, чтобы на всех четырех сторонах «над входами в зенитную башню предусматривались большие доски для увековечивания имен асов люфтваффе». Проекты с внесенными изменениями Таммс представил через несколько дней.

В середине января 1941 г., когда в Тиргартене уже бетонировались потолки первых полуэтажей, были определены места возведения боевой башни и башни управления комплекса II в парке Фридрихсхайн. Выбранные места соответствовали концепции плана «Германия»: обе башни комплекса привязывались к запланированной оси между Западом и Востоком.

Наконец, 19 июня 1941 г. было окончательно утверждено местоположение третьей пары зенитных башен в парке Хумбольдтхайн. На Густав-Мейер-аллее в южной стороне парка на месте небольшого старого сада с розами решено построить башню управления комплекса III.

Согласно изначальным замыслам первые комплексы флактурмов намеревались возводить в Берлине, Гамбурге и Вене, в дальнейшем предполагалось построить аналогичные зенитные башни и в ряде других крупных городов — Бремене, Вильгельмсхафене, Киле, Кёльне, Кёнигсберге. Однако очень скоро в планы пришлось вносить серьезные коррективы.

Так, к строительству запланированного ранее комплекса IV в парке Хазенхайде в Темпельгофе было решено не приступать (как и к двум дополнительным комплексам в Тиргартене). Вместо этого Гитлер приказывает в феврале 1942 года строить зенитный комплекс IV в Гамбурге на поле Хайлигенайстфельд. В целом Гамбург получил IV и VI пары зенитных башен, причем, если ранее созданные комплексы I – IV классифицировались, как флактурмы первого поколения (Bauart 1), то комплекс VI в Гамбурге (и V в Вене) относились к более современным зенитным башням второго поколения (Bauart 2).

Здесь необходимо пояснить, что, хотя в исторической литературе нумерация комплексов идет по месторасположению (Берлин, Гамбург, Вена), официальная нумерация велась по срокам введения комплексов в строй. В связи с этим второй комплекс в Гамбурге имел номер VI, а не V, поскольку комплекс в Вене был построен раньше.

Примерно в это же время министерство вооружения и боеприпасов, ссылаясь на необходимость повышения огневой мощи ПВО, выдвигает странный проект, согласно которому все четыре башни рейхстага должны быть переоборудованы в огневые позиции зенитной артиллерии. Чтобы получить свободное поле обстрела, предлагалось демонтировать статуи из песчаника и разобрать на части купол рейхстага (с таким расчетом, чтобы после победы Германии все можно было вернуть на прежние места). Однако этот проект (к его осуществлению планировалось приступить 1 августа 1941 г.) так и не был утвержден (вполне вероятно, из-за противодействия Шпеера).

До строительства в Гамбурге третьего зенитного комплекса дело так и не дошло. Бремен также вопреки неоднократному требованию остался без эффективных средств ПВО. И, хотя госминистр Шпеер и другие инстании согласились с необходимостью строительства зенитных башен в Бремене, однако потребовали, чтобы это строительство не сократило программу строительства убежищ в городе, и расходы должен был нести сам город. Этого казна Бремена осилить не смогла, и все остановилось на уровне проектирования. Вполне допустимо, что подобная ситуация возникла и в других городах. А вот Вена получила три усовершенствованные башни: одну Bauart 2 и две Bauart 3 (правда, последнюю только в январе 1945 г.).

В Берлине (как впоследствии и в Вене) артиллерийские башни располагались так, что образовавшаяся треугольная зона прикрывала центральную часть города.

Берлинские флактурмы были возведены в рекордные времена. Понадобилось лишь четыре недели для проектирования башен Тиргартена, работы по бетонированию которых начались уже в октябре 1940 г. и завершились в апреле 1941 года. С апреля по октябрь 1941 года был построен комплекс II во Фридрихсхайне. Последний берлинский флактурм (комплекс III) в Хумбольдтхайне строился с октября 1941 г. по апрель 1942 г. По воспоминаниям одного из жителей Берлина «...стройплощадка зенитной башни в темное время суток хорошо освещалась. Работы продолжались день и ночь. Мы всегда знали, что будет тревога, ведь свет на стройплощадке отключали раньше, чем раздавались звуки сирены или официальные предупреждения по радио».

В течение зимы работы по бетонированию не прекращались даже при понижении температуры до минус 23 градусов. После окончания работ Гитлера особенно интересовал опыт, полученный при бетонировании в условиях сильного холода, ему очень хотелось знать, «...действительно ли бетон имеет те же самые качества, что и залитый при нормальных температурах». Очевидно, он тогда думал о новых подобных строениях уже в России. Фюрер с удовлетворением узнал, что башни в Хумбольдтхайне ни в чем не уступают своим аналогам в Тиргартене и Фридрихсхайне.

           

На строительство каждого флактурма с его полными шестью этажами расходовались невероятно большие количества железобетона. Так, 80 тыс. кубометров бетонной массы залито только в боевую башню в Тиргартене, возведенная там же ведущая башня (башня управления) поглотила почти 20 тыс. кубометров. Во Фридрихсхайне для постройки башен, стены и потолки которых были еще более мощными, понадобилось уже 120 тыс. кубометров бетона. Почти 80% бетона из этого объема ушло на строительство боевой башни. К этому следует прибавить еще примерно 10 тыс. т качественной конструкционной стали.

           

В сооружении башен участвовали большие строительные фирмы. Philipp Holzmann AG и Dyckerhoff & Widmann KG совместно строили боевую башню в Тиргартене, башню управления возводили берлинские строительные компании Habermann & Guckes AG, а также Gottlieb Tesch GmbH, а Siemens Apparate и Maschinenbau GmbH устанавливали все техническое и электрооборудование в обеих башнях Тиргартена. Фирмы, хорошо зарекомендовавшие себя на строительстве в Тиргартене, были приглашены к возведению других берлинских флактурмов и привлекались даже к строительству в Гамбурге.

Первая берлинская башня строилась исключительно руками немецких квалифицированных рабочих-строителей, но в дальнейшем во все возрастающей степени привлекались сначала неквалифицированные немецкие граждане в рамках трудовой повинности, а затем и иностранные принудительно пригнанные рабочие.

Внешние габариты построенных монстров впечатляли: размеры основной боевой платформы составляли 70,5 х 70,5 м при высоте примерно 42 м (для орудийных башен), несколько меньшие ведущие башни это при той же самой высоте имели площадь 56 х 26,5 м. Объем орудийной башни был около 196 тыс. кубометров, объем башни управления — 40 тыс. кубометров. При этом толщина верхнего перекрытия достигала 3,5 м (флактурм III в Хумбольдтхайне), стены имели толщину 2,5 м на первом и 2 м на остальных этажах. Окна и двери имели стальные щиты толщиной 5 – 10 см с массивными запорными механизмами.

До сих пор не обнаружены никакие подлинные документы, по которым можно было бы точно установить реальные затраты на строительство флактурмов. Имеющиеся источники носят противоречивый характер. Например, затраты на строительство только боевой орудийной башни в Тиргартене оцениваются примерно в 45 млн рейхсмарок — на эти средства можно было бы построить бомбоубежища для 180 000 человек. В британском послевоенном исследовании называется фнтастическая сумма 60 млн. рейхсмарок, затраченная только на строительство башен в Тиргартене, причем в эту сумму не включены затраты на оборудование и обустройство башен. В одном из писем управления Люфтваффе, датированного 1944 годом, указано, что на строительство флактурмов в Берлине, Гамбурге и Вене в целом затрачено 210 млн рейхсмарок.

Всего было разработано и осуществлено три проекта зенитных башен (соответственно Bauart 1, Bauart 2 и Bauart 3).

По этому проекту были построены три комплекса в Берлине (изначально планировалось шесть) и один в Гамбурге (первоначально планировалось два). В Берлине после войны все зенитные башни были снесены. Сохранилась лишь часть боевой башни в берлинском районе Хумбольдтхайн, в которой ныне располагается общество Berliner Unterwelten e.V. Гамбургу повезло чуть больше, но и там башня управления типа Bauart 1 не сохранилась.

Хотя было разработано три проекта флактурмов, однако не было двух совершенно одинаковых комплексов. При строительстве каждой следующей башни в проект вносились изменения, диктуемые выявленными недостатками предыдущей построенной башни, изменениями в возможностях снабжения строительными материалами и изменением квалификации рабочих.

               

Так, на разных башнях одного проекта можно видеть различия в количестве и конфигурации барбетов для установки малокалиберных зенитных автоматов, в конструкцию резервных командных пунктов в центре главной боевой платформы также вносились изменения.

Боевые башни первого проекта имели подвальное помещение, цокольный этаж и пять верхних этажей. Сама башня покоилась на поверхностном фундаменте в виде плиты толщиной 2 м, ниже размещался подвал, который был как бы подвешен снизу к фундаментной плите. На уровне пятого этажа за пределы стен выступала нижняя боевая платформа, предназначавшаяся для вспомогательной малокалиберной зенитной артиллерии. Над пятым этажом имелась одноэтажная надстройка, крыша которой являлась верхней боевой платформой. По углам этой надстройки были расположены башенки для основных зенитных орудий.

Этажи были связаны винтовыми лестницами в углах здания, лестничной клеткой, проходившей в центре башни и запасной лестничной клеткой. Кроме того, имелись грузовые лифты, работающие до пятого этажа, ими пользовались расчеты зениток, а также эвакуировались раненые. С трёх сторон с нижней платформы на верхнюю вели открытые лестницы. На четвёртой стороне был установлен подъёмный кран. Помимо этого, на боевые платформы можно было попасть только по тесным винтовым лестницам внутри башенок, что являлось существенным недостатком данного поколения башен.

Подача боеприпасов к орудиям осуществлялась с помощью специальных цепных электрических подъемников (по типу корабельных), которые доставляли выстрелы из артиллерийских погребов цокольного этажа непосредственно на орудийные платформы. От прямого попадания подъемники были защищены бронированными куполами весом 72 т, которые в июле 1941 г. с помощью особо мощного подъемного крана были подняты на бункер в Тиргартене. За один цикл наверх можно было поднять 450 снарядов. Но эти подъемники никогда использовались во время боя: огромные бронедвери во время нападения было необходимо всегда держать закрытыми во избежание поражения подъемника.

           

Для доставки людей в башнях управления установили два, а в боевых башнях даже три грузовых лифта, которые одновременно могли поднимать до 25 человек. Однако эти мощности кажутся незначительными, если вспомнить, что обычно в башнях во время налетов укрывалось около 30 тыс. человек (8 тыс. в башне управления, 22 тыс. в боевой башне). Известен случай, когда во время бомбардировок Гамбурга в один комплекс набилось 60 тыс. человек! По данным А. Широкорада во время заполнения убежищ людьми нередко возникала страшная давка, в результате которой количество жертв достигало 100-150 человек. Однако приведенные ниже снимки заставляют в этих цифрах усомниться.

           

В подвале хранились запасные стволы тяжёлых зенитных пушек и другие запасные части и ремонтные материалы для орудий.

В цокольном этаже находился склад снарядов для тяжёлых зениток, а также входы с трёх сторон башни с размерами 4 х 6 м (в северном, западном и восточном фасадах). Они предназначались для ввоза запаса снарядов, вывоза стреляных гильз и приема укрывающихся в башне гражданских жителей. Как в боевых, так и в башнях управления по два-три этажа были отведены под бомбоубежища для гражданского населения. Однако, как оказалось, при налетах пропускной способности дверей оказалось недостаточно, и в убежища, расположенные на первом этаже, была дополнительно построена наружная деревянная лестница над западным входом.

Кстати, первоначально башни пытались использовать не только в качестве бомбоубежищ. Например, мае 1941 г. поступило предложение использовать башню в Тиргартене как холодильник. В обосновании сообщалось, что флактурмы должны использоваться как дополнительные убежища для гражданского населения лишь в крайнем случае. Причем предлагалось взимать плату за хранение продукции на складе и даже делать определенное начисление процентов за использование оборудования.

Второй этаж был отведен для хранений музейных ценностей. В помещениях общей площадью 1500 кв. м в июле-августе 1941 г. были размещены самые ценные экспонаты берлинских музеев. В частности, золотой клад Приама, нумизматическая коллекция императора Вильгельма, бюст Нефертити, Пергамский алтарь. В марте 1945 г. музейные ценности стали вывозить для хранения в шахты. В других комплексах также были выделены большие площади для хранения музейных ценностей.

Третий этаж бункера в Тиргартене занимал госпиталь люфтваффе, который считался самым лучшим во всем рейхе и поэтому здесь охотно лечились видные деятели. Раненых и больных сюда доставляли на лифтах. В госпитале имелся рентгенкабинет и палаты на 95 коек. Здесь под руководством лейб-медика Геринга Вальтера Хагедорна работали 6 врачей, 20 сестер и 30 подсобных рабочих.

На четвертом этаже размещался весь военный персонал зенитной башни.

На уровне пятого этажа вокруг башни имелась опоясывающая всю башню нижняя боевая платформа для легких зенитных пушек. Эта платформа по углам вокруг башенок для тяжелых зенитных орудий имела барбеты для счетверенных 20-мм и спаренных 37-мм автоматических пушек. В помещениях пятого этажа размещались снаряды для легких зенитных пушек и укрытия для личного состава всех зенитных орудий.

         

Орудийная башня в Хумбольдтхайне дополнительно использовалась для исследований военного назначения. Части первого и третьего этажа в середине 1943 г. передали обосновавшимся здесь под псевдонимом «Франц» научным отделениям AEG и Telefunken, которые работали здесь над программой «Герта и кувшинка» — тайным проектом исследования и копирования захваченной английской и американской радиолокационной техники и навигационной аппаратуры.

Выше вспомогательной боевой платформы в надстройке (пятый этаж) находилась основная боевая платформа с четырьмя орудийным позициями для основных зенитных орудий. В центре боевой платформы располагался резервный командный пункт комплекса, где была оборудована площадка для приборов управления с защитным траверсом напротив входа.

По немецким правилам орудия в подразделении получали не номера, а буквенные индексы. Для того, чтобы при телефонной передаче команд не возникало ошибок из-за помех или плохой дикции, каждой букве алфавита соотвествовало определенное слово. В Вермахте тогда использовались соотвественно буквам А, B, C, D слова Антон, Берта, Цезарь, Дора. Поэтому все понимали, что, если говорят «орудие Цезарь», то речь идет о третьем орудии батареи. Это вошло в привычку, и офицеры, и солдаты даже в обиходе называли орудия поименно, например, не «командир орудия B», а «командир Берты».

         

Но главным оружием флактурмов стали специально созданные для них зенитные установки Flakzwilling 40, изготовленные фирмой Hanomag в Ганновере, которые стали одними из самых эффективных орудий Второй мировой войны. Гитлер лично отслеживал установку доставленных летом 1942 г. пушек и «с облегчением принял известие о том, что первая зенитная башня в Берлине получила новые орудия, и ее четыре спаренных 128-мм зенитных установки готовы к бою».

Основную огневую мощь батареи флактурма обеспечивали четыре спаренных (в сумме 8 стволов) 128-мм установки, обладающие скорострельностью от 10 до 12 выстрелов в минуту на ствол. Боевая масса системы достигала 27 т. Каждый ствол имел индивидуальную систему заряжания. Дальнобойность по горизонтали составляла 20 900 м, по вертикали до 14 800 м (с дистанционным взрывателем — до 12 800 м). Вес боеприпаса — 26 кг. При ведении залпового огня 8 выпущенных снарядов одновременно взрывались в воздухе, создавая осколочное поле площадью примерно 250 кв. м. Бомбардировщики, попавшие в такое поле, почти наверняка обречены на гибель. По замыслу оборонительный огонь тяжелых зенитных пушек флактурмов был призван вынудить самолеты союзников атаковать столицу империи лишь с большой высоты, вследствие чего очень сильно снижалась бы точность бомбометания.

               

Каждая боевая башня имела собственную водяную скважину и полностью автономный водопровод. В одном из помещений имелся дизельный электроагрегат с большим запасом горючего. По боевой тревоге башня отключалась от городской сети и переходила на автономное электропитание. В башне также были собственные кухня и хлебопекарня.

Башни управления.

Башня управления предназначалась для размещения командного пункта, вычислительного центра, вспомогательных служб, а главное — на боевой платформе башни размещались оптический дальномер, поисковый радиолокатор FuMG 65 Wurzburg-Riese («Вюрцбург-гигант», дальность обнаружения до 80 км, ошибка в определении дальности до цели не превышала 15-20 м) и локатор точного наведенния FuMG 39(Т) Wurzburg («Вюрцбург», дальность обнаружения в 35 км). Кроме того, там размещались оптические дальномеры, посты визуального наблюдения, а по некоторым данным и зенитные прожектора типа Flakscheinwerfer 40 c диаметром зеркала 2 м, типа Flakscheinwerfer 37 или Flakscheinwerfer 35 c диаметром зеркала 1,5 м.

Все башни управления были однотипными. Незначительная разница имелась лишь во внутренней планировке.

Данные для стрельбы передавались на орудия с прибора Kommandogerat 40 (по нашему ПУАЗО — прибор управления артиллерийским зенитным огнем), установленного на командном пункте башни управления, который в хорошую погоду использовал данные оптического дальномера, а в плохую данные радиолокатора. Кроме того, при необходимости прибор управления огнем мог получать даные автоматически с башен управления других зенитных комплексов города. Для этого имелся специальный прибор под названием Flakumwertegerat Malsi.

Кроме действительно нужных и необходимых постов наблюдения боевая платформа имела площадку для 12 праздных наблюдателей из числа партийной и государственной верхушки.

Кроме того, башни управления располагали собственными четырьмя-двенадцатью 20-мм одноствольными или счетверенными зенитками для защиты от атак низколетящих штурмовиков.

           

Боевые башни и башни управления располагались на удалении друг от друга от 160 до 500 м и были связаны между собой подземными линиями связи, электрокабелями, водопроводами. Существует предположение, что они были связаны и подземными тоннелями для перемещения личного состава и грузов, однако достоверно это ничем не подтверждено.

Мало кому известно, что зенитный комплекс I в Тиргартене состоял не из двух, а из трех сооружений. Третьим сооружением была башня обнаружения (Nachrichtenturm), построенная в 1941 г. в 40 км к западу от Берлина в Треммене. Она получила обозначение Bauteilen С (часть сооружения С ) и собственный код OX Berlin 2. На этой башне был установлен радиолокатор панорамного обзора FuMG 403 Panorama («Панорама») с дальностью обнаружения 120 км и скоростью вращения антенны 6 оборотов в минуту. В общую систему ПВО входил и радар FuMG 41/42 Mammut («Мамонт») с дальностью обнаружения 300 км.

           

Данные локатора передавались автоматически непрерывно по специальному кабелю непосредственно на командный пункт 1 Командования ПВО (1. Luftverteidigungskommando), которое располагалось в башне управления в Тиргартене. 1 сентября 1941 г. 1 Командование ПВО было преобразовано в 1 зенитную дивизию (1. Flak-Division). Следует заметить, что этот командный пункт управлял не зенитным огнем этого комплекса, а вообще всей противовоздушной обороной Берлина. Для управления же огнем зенитного комплекса в этой башне имелся свой отдельный КП, подчинявшийся, как и все другие средства ПВО Берлина, командному пункту дивизии. Командный пункт 1 зенитной дивизии помимо своих прямых обязанностей являлся для гражданского населения центром оповещения о воздушной обстановке. Отсюда по радиотрансляционной сети поступали сообщения о том, к каким городам приближаются соединения англо-американских бомбардировщиков. С осени 1944 г. в башне также размещался 121 зенитно-наблюдательный дивизион (121. Luftwaffebnachrichtenabteiling).

         

Отдельные этажи башни управления в парке Тиргартен были распланированы следующим образом: на первом этаже находились служебные помещения специального назначения — отопление, вентиляционные камеры, водонапорные агрегаты, гараж.

Из первого этажа с двух сторон большого зала (вестибюля) на шестой этаж вели две лестницы и лифты грузоподъемностью по 2 т каждый.

На втором этаже размешался командный пункт 1-й зенитной дивизии, который занимал шесть помещений общей площадью 213 кв. м. Еще несколько комнат на втором этаже занимал штаб дивизии. При проектировании башни в ней не предусматривалось обустраивать КП дивизии, решение о размещении было вызвано обстоятельствами, возникшими в ходе войны. Основным помещением командного пункта дивизии была оперативная комната, откуда и велось управление всеми средствами ПВО города. Потолок и стены оперативной комнаты были обиты звуконепроницаемыми материалами: два слоя пористого картона и один слой стекловаты.

На третьем и пятом этажах размешался личный состав башни управления, там находились общежития, столовые, склады и комнаты для отдыха.

На четвертом этаже размещался офицерский состав, находились клуб, столовая и канцелярия командования башни управления.

Шестой этаж состоял из служебных помещений и нижней платформы шириной 6 – 9 м, на которой были установлены малокалиберные зенитные орудия.

С нижней платформы шестого этажа две наружные лестницы вели на верхнюю платформу, где в железобетонных укрытиях размещались приборы управления. Здесь вырабатывались данные для стрельбы, которые передавались на орудийную башню, связанную с башней управления.

Позиция приборов управления состояла из наблюдательного пункта командира башенной батареи, наблюдательного пункта разведчика, двух дальномеров (4- и 6-метровых) и двух радиолокаторов «Вюрцбург» и «Вюрцбург-гигант».

Для укрытий материальной части и личного состава имелись железобетонные гнезда и шахты различной формы. Укрытием для «Вюрцбурга-гиганта» служила шахта размером 6 х 8 х 10 м, сделанная в толще двух верхних этажей башни. Специальные подъемные механизмы обеспечивали подъем и спуск радиолокатора во время налета.

Радиолокатор «Вюрцбург» размещался наверху башни на специальной железобетонной площадке, под 120-мм перекрытием которой находилось укрытие для расчета. Рядом располагалось бронированное круглое гнездо для шестиметрового дальномера. На других башнях это гнездо было квадратным.

Четырехметровый дальномер был установлен у парапета на специальном железобетонном основании высотой 50 см.

Наблюдательный пункт командира башенной батареи высотой 2,2 м имел прямоугольную форму с защитными железобетонными стенками толщиной 50 см, перекрытыми стеклянной крышей, обеспечивавшей верхнее и боковое наблюдение.

Тактически система работы зенитных башен строилась на том, что башня управления по линиям автоматизированной связи получает информацию от постов радиолокационного наблюдения, находящихся на удалении до 40 километров от города и оснащенных радиолокаторами типа «Фрейя» с дальностью обнаружения до 80 км. Принятая информация используются для наведения радиолокатора типа FuMG 65 Wurzburg-Riese, расположенного на башне управления. Выдаваемые им данные об азимуте на цель и углу места цели (при хорошей видимости с оптического дальномера, поскольку он дает более точные данные) обрабатываются вычислительным центром и наносятся в виде отметок на планшет, что дает возможность определять курс, скорость и высоту полета вражеских бомбардировщиков. Командный пункт принимает решение об обстреле целей, и c помощью прибора Kommandogerat 40 выдает данные для стрельбы по автоматизированным линиям связи непосредственно на орудия.

               

Работа двух наводчиков (горизонтального и вертикального) у зенитного орудия заключалась в том, что на своего рода циферблате они должны, действуя штурвалами горизонтального и вертикального поворота орудия совместить две стрелки, одна из которых указывает действительное положение ствола орудия, а вторая то, которое ствол должен занять. Как только оба наводчика совместят каждый свои стрелки, электроспуск автоматически производит выстрел.

При этом, командный пункт может принять решение о ведении заградительного огня в двух режимах: X и Y.

Режим X обеспечивал наведение всех четырёх орудий башни синхронно в одну точку, что давало высокую плотность огня и наибольшую вероятность поражения цели, особенно одиночной или малогрупповой.

Режим Y применялся, если цель представляла собой большую группу самолётов или маневрирующий одиночный самолёт (малую группу), или же информация о цели была недостаточно точной. В этом случае каждое орудие получало данные, несколько отличающиеся от данных соседних орудий. Это обеспечивало более обширную зону поражения, как по площади, так и по высотам. В этом случае возможная ошибка в определении места цели компенсировалась увеличенной зоной охвата разрывами снарядов.

Малокалиберные зенитки получали лишь самые общие сведения по телефону, обнаруживали вражеские самолёты визуально, данные для стрельбы готовили сами с помощью ручных оптических дальномеров, и открывали огонь по целям, оказавшимся в зоне своего эффективного огня, обычно на дальностях до 2 км.

Первый проект оказался не слишком удачным, башни этого типа имели существенные недостатки. Прежде всего это то, что орудия располагались на фактически открытых площадках и были плохо защищены от пулеметно-пушечного огня самолетов-штурмовиков, ударной волны близких бомбовых разрывов. Небольшое растояние между открыто стоящими орудиями приводило к тому, что залпы соседних орудий своими вспышками и звуком выстрелов мешали работе расчетов. При небольших углах возвышеия стрельба половины орудий оказывалась невозможна, поскольку ударная волна выстрела одного орудия, оказавшегося сзади, выводила из строя (глушила) расчеты переднего орудия. Вылетавшие из орудий стреляные гильзы оставались лежать на орудийной платформе, и их было возможно удалять только вручную, спуская по одной в специальные отверстия в полу платформы или после окончания стрельбы (лишь на первых двух комплексах в Тиргартене и Фридрихсхайне имелись устройства для приема и опускания вниз стреляных гильз). Это мешало работе подносчиков снарядов и заряжающих. Отсутствовали укрытые проходы к орудийным платформам. Недостаточно было входов для гражданского населения в убежище и они были слишком узкие, что резко увеличивало время наполнения убежищ. Часть людей были вынуждены подниматься в убежища по наружным деревянным лестницам. Размеры башни в плане оказались чрезмерным, что значительно повысило стоимость сооружения и время его строительства, а также повышало вероятность поражения авиабомбами.

Флактурмы проекта Bauart 2.

По этому проекту были построены один комплекс в Гамбурге и один в Вене. Первый флактурм (комплекс V) возвели в Вене (Аренберг) в декабре 1943 г. Второй флактурм этого проекта (комплекс VI) был закончен в Гамбурге (Вильгельмсбург) в октябре 1944 u.

В этих башнях были учтены недостатки первого проекта. Так, было решено отказаться от многочисленных окон (хотя и закрываемых бронеставнями), поскольку сочли, что эти окна значительно снижают общую прочность сооружения, повышают стоимость строительства и увеличивают трудоемкость работ. Башни, кроме лифта и основной лестничной клетки, оснастили запасной лестничной клеткой, что вдвое повышало скорость заполнения людьми бомбоубежища. При этом лифт использовался только боевыми расчетами для быстрого подъема к орудиям и для эвакуации раненых.

           

В отличие от первого проекта, орудия флактурмов второго проекта окружили кольцевыми бетонными стенами (ротондами) и накрыли сверху плоской бетонной крышей, оставив лишь в центре круглое отверстие для столов орудий и узкую щель, позволяющую опускать ствол в горизонтальное положение для чистки и обслуживания. Таким образом, надстройка представляла собой четыре ротонды, соединенные в единое помещение стенами-премычками. Расчеты орудий попадали на свои боевые посты по лестницам, проходящим внутри ротонд. Снаряды для орудий хранились в нишах, окружавших ротонду каждого орудия изнутри. Снаряды в ниши доставлялись заблаговременно с помощью цепных подъемников, аналогичных подъемникам боевых башен первого проекта. Это значительно повысило защищённость расчётов орудий от осколков и ударных волн близких разрывов бомб. Однако при этом потребовалось создать дополнительную вентиляцию для очистки воздуха от пороховых газов (в башнях первого проекта газы просто уносились ветром) и герметично закрывать двери, ведущие вниз, поскольку тяжёлые пороховые газы начинали опускаться в нижние этажи, грозя отравить находящихся там людей.

         

Башня аналогичного проекта в Гамбурге уже не имела лифта для личного состава и подъемников для снарядов. Это значительно удешевило строительство, но потребовало привлечения большого количества вспомогательного персонала, который вручную подавал снаряды наверх, а также удалял стреляные гильзы. Немцы заменили дорогостоящие механизмы военнопленными.

На главной боевой платформе этого проекта резервных пунктов управления огнем уже не имелось, поскольку из-за близкого расположения орудийных позиций для резервного КП просто не оставалось места. Там был установлен кран для обслуживания орудий (замена стволов и т. п.).

Башни управления второго поколения отличались от своих предшественниц ещё меньшими в плане размерами и большей высотой, равной высоте боевых башен. Их размеры были 23,5 х 39 м, высота — 42 м.

         

Башня имела 8 этажей и подвал. В цокольном этаже имелось три входа (для гражданских лиц, укрывающихся в башне) с одной длинной стороны и один въезд с противоположной длинной стороны (для военнослужащих и автотранспорта).

На первом этаже хранили боеприпасы для зенитных пушек, располагался медпункт с помещениями для врачебных кабинетов, вспомогательного персонала, госпитальных палат, учебный класс, туалеты. На этот этаж можно было попасть только через служебную лестничную клетку или на лифте.

Второй этаж практически полностью был отведён под бомбоубежище. На этот этаж люди попадали по лестничным маршам, ведущим с цокольного этажа от трех входов.

Третий этаж занимала мощная фильтровентиляционная установка, снабжавшая все помещения башни очищенным и подогретым воздухом и удалявшая отработанный воздух. Здесь же устанавливался дизель-генератор, резервуар для воды, электрощитовая с трансформаторами высокого и низкого напряжения.

Четвёртый этаж, отведённый под бомбоубежище, также располагал военным госпиталем на 800 коек.

Пятый этаж, как и четвёртый, и второй, был отведён под бомбоубежище. Всего в башне управления могли укрываться от авианалётов до 15 тыс. человек.

Шестой этаж частично был отведён под бомбоубежище. Кроме того, на этом этаже располагалась телефонная станция, склад боеприпасов для лёгких зенитных пушек, часть электрохозяйства башни (аккумуляторы, выпрямители, реле, стабилизаторы), вычислительные устройства системы управления огнём.

Седьмой этаж отличался тем, что на его уровне находилась нижняя боевая платформа, которая, как галерея, огибала всю башню и имела четыре барбета для легких зенитных автоматических пушек. В помещениях этого этажа располагались жилые помещения личного состава башни, подъёмник с платформой для подъёма на верхнюю боевую платформу большого радиолокатора FuMG 65 «Wurzburg-Riese», помещения для командного пункта и вычислительных устройств, помещение для дегазации и душевая, а также лестница на восьмой этаж.

Восьмой этаж являлся собственно боевой платформой. На ней располагались командный пункт, приборы управления огнем, подъемный кран, большой радиолокатор FuMG 65 «Wurzburg-Riese» («Вюрцбург-гигант») на поднимаемой с седьмого этажа платформе, оптический дальномер, наблюдательные пункты и малый радиолокатор FuMG 39 «Wurzburg» («Вюрцбург»).

Из восьмого этажа (надстройка) также можно было выйти на нижнюю боевую платформу, на которой располагалась лёгкая зенитная артиллерия.

Флактурмы проекта Bauart 3.

По проектам третьего поколения (Bauart 3) были построены два комплекса в Вене. Первый комплекс (флактурм VII) в районе Штифстказерне — Эстерхазипарк был начат в мае 1943 г. и закончен в июле 1944 г. У этого комплекса две особенности. Во-первых, его боевая башня находится в одном городском районе (Штифтсказерне, 7-й р-н), а башня управления — в другом (Эстерхази, 6-й р-н). Отсюда и «двойное» название. Во-вторых, это единственный комплекс, боевая башня которого расположена не в парковой зоне, а «втиснута» между домов городского квартала. Башни находятся на расстоянии 500 м друг от друга.

Строительство второго в районе Аугартен (флактурм VIII, кодовое наименование «Петер») началось в июле 1944 г. и завершилось в январе 1945 г. Это был последний, восьмой флактурм, возведенный в Третьем рейхе.

В этом проекте ротонды орудийных платформ сдвинули еще плотнее, а крышу сделали общей, в отличие от проекта Bauart 2, что позволило значительно уменьшить размеры башни в плане и сделать ее практически круглой (шестнадцатиугольной). Общий диаметр башни составляет всего 43 м при общей высоте 45 м. Это самая низкая башня из всех венских башен. У наружных стен толщина примерно 2,5 м, верхнее перекрытие 3,5 м.

Башни управления проектов Bauart 2 и Bauart 3 очень схожи между собой. Различить их можно по тому, что у башни проекта Bauart 2 барбеты для зенитных малокалиберных пушек расположены вдоль длинных сторон башни (по два барбета с каждой стороны), тогда как у башен проекта Bauart 3 барбеты разнесены по углам платформы.

         

Оба зенитных комплекса сохранились до наших дней.

Боевая башня данного проекта насчитывает девять этажей, орудийную платформу и подвальный этаж. Платформа для легких зенитных пушек находится на уровне восьмого этажа и имеет 8 барбетов для легких зенитных орудий-автоматов. Отверстия в бетонных крышах ротонд для стволов орудий прикрывались стальными куполами, что обеспечивало защиту расчетов, как от падающих сверху осколков собственных зенитных снарядов, так и от пушечно-пулеметного огня самолетов-штурмовиков.

               

У башни в Аугартене под барбетами сделаны консольные откосы, повышающие прочность барбетов, а из стен под платформой торчат бетонные технологические балки, которые использовались при строительстве для поддержки строительных лесов и которые предполагалось использовать в этом же качестве в случае ремонта башни. По некоторым данным планировалось устанавливать на барбетах зенитки калибра 50-мм, которые значительно тяжелей, нежели 37-мм или 20-мм, и имеют большую силу отдачи.

         

Однако, башни стоили невероятно дорого, на них расходовалось огромное количество крайне дефицитных в военное время цемента, металла и рабочей силы. Можно было бы выяснить целесообразность зенитных башен, если бы их было построено достаточно много. Но это оказалось невозможным по многим причинам. Хотя в некоторых изданиях утверждается, что наличие зенитных башен в Берлине и Гамбурге заставило самолеты союзников действовать на значительно больших высотах, однако союзники бомбили не конкретные объекты в этих городах, а просто сами Берлин и Гамбург. При ковровых бомбардировках высота полета никакого значения не имеет.

Зенитные башни уже хотя бы из-за их крайне малого количества оказались во Второй мировой войне столь же бесполезными, что и линии укрепрайонов Мажино, Зигфрида. Идеологическое значение флактурмов значительно превысило их чисто военный смысл. Просто в этих идеях отразилась тоска людей по абсолютной защищенности и неуязвимости. Автор проектов зенитных башен Фридрих Таммс называл их «стреляющими соборами», намекая на то, что главная роль флактурмов в определенной мере аналогична назначению соборов и церквей — вносить в души немцев успокоение, надежду и веру в лучший исход.

Один из участников проектирования Ян Табор высказывался о флактурмах еще откровеннее: «Не отрицая военной целесообразности этих сооружений, мы с самого начала видели в них лишь архитектурные формы. Это нечто вроде египетских пирамид. Они — монумент навсегда. Вследствие этого они в обыкновенном смысле не имеют практической ценности. Они бесполезны как чистая идея. Но они — носители идеи элементарного чувства силы, прочности и воли к жизни».