133-й отдельный мотострелковый батальон
полевая почта 64994, позывной “Нитроспирт”

18 сентября 1945 г. на основании директивы № Орг/6/9840 в Берлине началось формирование 133 отдельного батальона охраны Штаба СВАГ. 133 обо формировался на базе третьего стрелкового батальона 185 гв. стрелкового полка по штату № 02/416. В состав батальона общей численностью 325 человек входили три роты автоматчиков, взвод ПТР, конный взвод, взвод регулирования и подразделения обслуживания. Формирование завершилось к 30 сентября 1945 г., после чего приказом № 024 заместителя начальника Штаба Советской Военной Администрации в Германии генерал-лейтенанта М. И. Дратвина батальон был включен в состав СВАГ. На тот момент 133 обо имел на вооружении 9 ПТР, 97 винтовок, 188 ППШ, 13 ручных пулеметов, 15 пистолетов ТТ и 23 нагана (причем наганы были в батальоне вплоть до 1947 года). Первым комбатом стал командир третьего стрелкового батальона 185 гв. сп майор М. А. Калитвинцев. Личный состав части совместно с 137 обо нес службу по охране Штаба Советской военной администрации в Германии (СВАГ). Батальон до 25 июня 1946 г. временно размещался в домах с квартирной системой на Тресков-аллее, а затем был перемещен в военный городок южнее ипподрома.

        

Приказом НКО СССР № 0154 от 27 августа 1945 г. в целях разгрузки генералов и полковников «от личных хозяйственных дел и предоставления им большей возможности совершенствовать свою общую и военную подготовку» для них вводились штатные ординарцы. В соответствии с этим приказом наркома обороны Главноначальствующим СВАГ — Главнокомандующим ГСОВГ был издан приказ № 085 от 05.11.45 г., определяющий порядок содержания ординарцев. Все ординарцы генералов и полковников Отделов и Управлений центрального аппарата СВАГ были сведены в одну роту ординарцев при 133 батальоне охраны.

Приказ о формировании роты ординарцев появился в момент, когда набиравший ход процесс демобилизации армии оставлял в штатных расписаниях батальонов охраны огромные прорехи. Это странное подразделение просуществовало в составе 133 обо чуть более полугода. В то время, как из-за чудовищного некомплекта, вызванного массовой демобилизацией, люди в гарнизонных караулах вынуждены были стоять на постах бессменно, десятки бойцов, выпав из процесса боевой учебы, фактически выполняли функции прислуги при генералах и полковниках, коих в СВАГ было предостаточно. Так, на 29 июня 1946 г. численность роты ординарцев 133 обо составляла 45 человек.

Лишь 8 мая 1946 г. появилась директива Генерального штаба за № Орг/1/246710, в которой разъяснялось, что офицерам частей и учреждений, числящимся вне нормы Вооруженных Сил СССР, ординарцы не положены. Поскольку СВАГ не входила в состав Советской Армии, приказанием Штаба СВАГ № 045 от 19.06.46 г. был объявлен соответствующий приказ Главноначальствующего СВАГ, согласно которому подлежали изъятию все ординарцы, находящиеся в распоряжении офицеров СВАГ в звании полковник и ниже, независимо от того, где эти офицеры работают. Изъятые ординарцы обращались на укомплектование подразделений охраны при комендатурах провинций и земель. Командиру 133 обо было приказано к 1 июля 1946 г. роту ординарцев расформировать, а весь личный состав роты обратить на укомплектование батальона.

Согласно устоявшейся версии с 11 ноября 1945 г. батальон нес караульную службу по охране памятника советским воинам в Тиргартене, а с марта 1947 г. стал выполнять боевую задачу по охране тюрьмы Шпандау, где отбывали наказание осужденные Нюрнбергским трибуналом главари гитлеровского рейха. Однако это не соответствует действительности. В докладе-отчете о проделанной работе Отделения комендантской службы Оперативного отдела Управления военного коменданта советской зоны оккупации г. Берлина за июль 1946 г. указано следующее (выделено мною – В. Т.):

Ни в одном из множества доступных исследователям документов СВАГ, касающихся гарнизонной или караульной службы, нет даже намека на участие отдельных батальонов СВАГ в охране мемориала в Тиргартене или Межсоюзнической тюрьмы в Шпандау. Наоборот, все указывает на то, что минимум до момента ликвидации СВАГ в ноябре 1949 г. охрана этих объектов возлагалась на подразделения ГСОВГ, которые к частям СВАГ не имели никакого отношения.

По прошествии всего полутора месяцев с момента вхождения в состав СВАГ, 133 обо оказался в центре большого скандала. Третья рота батальона стояла гарнизоном в районе Венденшлосс, где несла караульную службу по охране ряда объектов СВАГ. После того, как на шоссе Кёпеник – Мюльгейм участились случаи нападений на немцев людей в красноармейской форме, военный комендант района Кёпеник выставил на проблемном участке засаду. Утром 15 ноября при попытке очередного вооруженного ограбления в засаду угодили двое военнослужащих 133 обо из состава караула. Следствие вскрыло вопиющие нарушения в карауле Венденшлосс вплоть до неоднократных пьянок и походов в кинотеатр при полном отсутствии какого-либо контроля за доступом к оружию. Фактически личный состав караула был предоставлен самому себе. Оргвыводы не заставили себя ждать. Третью роту вернули в Карлсхорст, вместо нее в Венденшлосс направили вторую роту. Приказом начальника Штаба СВАГ № 054 от 03.12.45 г. командир третьей роты, как прямой виновник, был предупрежден о неполном служебном соответствии и получил 10 суток ареста, в отношении комбата ограничились выговором. Комендатура Штаба СВАГ взяла несение службы отдельным караулом гарнизона Венденшлосс под систематический контроль. При этом начальник Штаба СВАГ генерал-лейтенант М. И. Дратвин потребовал от начальника комендатуры Штаба СВАГ полковника С. С. Максимова «произвести чистку в 133 батальоне и всех бандитствующих изгнать из батальона».

                        

Однако произвести чистку личного состава 133 обо было не так просто. После того, как по Закону о демобилизации от 23.06.45 г. в первоочередном порядке были уволены 13 старших призывных возрастов (1893-1905 гг.), началась демобилизация второй очереди. В соответствии с Указом ПВС СССР от 25.09.45 г. до конца года демобилизации подлежали десять призывных возрастов (1906-1915 гг.) и еще целый ряд категорий военнослужащих.

При этом пополнение подразделений СВАГ осуществлялось за счет личного состава запасных частей ГСОВГ, в которых контингент редко соответствовал критериям, необходимым для службы в комендантских частях. О возникших сложностях комендант Штаба СВАГ полковник С. С. Максимов 9 ноября 1945 г. сообщил начальнику Оргучетного отдела СВАГ полковнику В. К. Гусеву.

В свою очередь начальник Оргучетного отдела СВАГ полковник В. К. Гусев обратился к начальнику Отдела укомплектования и службы Штаба ГСОВГ полковнику Н. Л. Карталинскому. В своем письме от 7 декабря 1945 г. он просил Карталинского дать распоряжение заменить 21 человека из состава 133 обо, которые не подходили для несения службы по охране Штаба СВАГ, поскольку по 3-4 года находились в немецком плену. Кроме того, в результате демобилизации второй очереди в батальоне образовался некомплект 23 человека, который необходимо было восполнить.

Боевая готовность 133 обо в этот период, мягко говоря, оставляла желать лучшего. 18 марта 1946 г. батальон проверяла группа офицеров Штаба СВАГ. По результатам проверки был издан разгромный приказ № 046 от 22.03.46 г. за подписью начальника Штаба СВАГ генерал-лейтенанта М. И. Дратвина. Проверка показала, что в 133 об отсутствовал даже элементарный воинский порядок: внутренний наряд свои обязанности знал слабо, распорядок дня не выдерживался, в жилых и служебных помещениях грязно. В приказе обращалось внимание на низкий уровень боевой подготовки, далеко не весь личный состав был охвачен учебой, расписания занятий составлены неправильно, а план подъема по тревоге вообще отсутствовал. Соответственно командиры и личный состав подразделений не знали своих действий при объявлении тревоги. Отдельным пунктом было отмечено:

Также проверкой установлено неудовлетворительное санитарное состояние батальона: туалеты и умывальники грязные, постельное и нательное белье у личного состава также грязное и сильно застирано. У нескольких человек обнаружена вшивость. Указывалось также на плохое состояние складов и пищеблока.

        

В отношении командира батальона майора М. А. Калитвинцева генерал-лейтенант М. И. Дратвин ограничился предупреждением и дал ему недельный срок для устранения недостатков. Начальники служб батальона были подвергнуты домашнему аресту с удержанием половины денежного содержания за каждый день ареста.

Весной 1946 г. положение с комплектованием еще более ухудшилось. Указом ПВС СССР от 20.03.46 г. из рядов Сухопутных войск предусматривалось увольнение военнослужащих, родившихся в 1916-1921 гг. При этом призыв в Вооруженные Силы в 1946-1947 гг. не проводился. Казалось бы, с учетом того, что многие стрелковые дивизии подлежали расформированию, Главноначальствующий СВАГ, будучи одновременно Главнокомандующим ГСОВГ, обладал всеми возможностями наиболее оптимального перераспределения людских ресурсов СВАГ и ГСОВГ. Поэтому заместитель начальника Штаба СВАГ генерал-лейтенант Г. С. Лукьянченко обратился в Военный совет ГСОВГ. В своей докладной записке от 4 июня 1946 г. Лукьянченко сообщал, что в связи с демобилизацией третьей очереди в 133 и 137 обо образовался большой некомплект, вследствие чего люди вынуждены нести службу в караулах по несколько суток подряд без смены. Далее он сообщал, что выданный в 11 запасный стрелковый полк наряд на 100 человек для укомплектования указанных батальонов не реализован по причине того, что в полку попросту нет лиц, отвечающих требованиям, предъявляемым к военнослужащим, несущим службу по охране Штаба СВАГ. Лукьянченко просил дать распоряжение начальнику Отдела укомплектования Штаба ГСОВГ выделить для 133 и 137 обо 175 человек рядового и сержантского состава из частей ГСОВГ, при этом отбор пополнения производить совместно с представителем СВАГ.

Однако вопрос о пополнении берлинских батальонов необходимо было решать в Москве, о чем заместитель начальника Штаба ГСОВГ генерал-майор М. А. Лаврентьев известил начальника Штаба СВАГ генерал-лейтенанта М. И. Дратвина в письме от 3 июля 1946 г. На этом письме имеется примечательная резолюция заместителя начальника Штаба СВАГ по военным вопросам генерал-лейтенанта Г. С. Лукьянченко: «Нужно в конце концов договориться с Центром по вопросам укомплектования».

    

Видимо, каким-то образом договориться все же удалось, поскольку командир 133 обо майор М. А. Калитвинцев в своем донесении начальнику Организационно-учетного отдела СВАГ полковнику В. К. Гусеву сообщал, что численность вверенного ему батальона на 6 июля 1946 г. была даже выше штатной на 14 человек. В связи с этим комбат просил «указаний о передаче другим частям лиц рядового и сержантского состава, числящихся за штатом».

Но проблему некомплекта удалось сгладить лишь частично. По Указу ПВС СССР от 22.10.46 г. осуществлялась демобилизация четвертой очереди, в ходе которой в период с ноября 1946 г. по январь 1947 г. были уволены военнослужащие, родившиеся в 1922 г., а также годные к нестроевой службе рядовые и сержанты 1923-1925 годов рождения. В условиях отсутствия призыва восполнять нехватку личного состава приходилось иными способами — уменьшением числа действующих военных комендатур, сокращением штатов частей и учреждений СВАГ, равномерным перераспределением в воинских частях возрастных контингентов. Так, на основании директивы начальника Штаба СВАГ № 8/0305 от 11.03.47 г. о правильном распределении списочного состава солдат и сержантов по возрастам комендант Штаба СВАГ издал приказ № 026 от 15.03.47 г., первый пункт которого гласил:

Помимо хронического некомплекта не удалось до конца избавиться и от засоренности рядового и сержантского состава 133 обо военнослужащими, непригодными по своим моральным качествам к службе по охране Штаба СВАГ. Так, командир батальона майор М. А. Калитвинцев в донесении начальнику Штаба СВАГ М. И. Дратвину от 10 июля 1946 г. сообщал, что во вверенном ему батальоне находятся сержант и двое рядовых, которые «в период нахождения на оккупированной территории состояли на службе у немцев, занимали должности полицаев и участвовали в карательных отрядах немцев». Как явствует из последующих документов Штаба СВАГ, фактически все военнослужащие, дезертировавшие из батальона, входили в категорию лиц, находившихся в годы войны на оккупированной территории.

17 марта 1947 г. из батальона дезертировал рядовой Писарик, с 1941 по 1944 гг. находившийся на оккупированной территории Пинской области. В первой половине дня 17 марта Писарик, будучи нетрезвым, прибыл к замполиту батальона майору Корытному. Майор Корытный вызвал к себе командира первой роты автоматчиков ст. лейтенанта Матвейчука, приказав ему за появление в нетрезвом состоянии наказать рядового Писарика своей властью и установить над ним контроль. Однако приказание замполита не было выполнено. В 17.00 Матвейчук доложил командиру батальона майору М. А. Калитвинцеву, что «рядовой Писарик в расположении роты и в расположении батальона отсутствует». Вместе с ним пропали два из четырех пистолетов ТТ, предназначенных для несения службы на сержантских постах. Пистолеты хранились в ружейном парке роты в железном ящике с двумя замками, ящик был взломан. В 19.00 были оповещены все берлинские комендатуры, на Силезский, Штеттинский и Ангальтский вокзалы высланы поисковые группы, однако поиски результата не дали. Месяц спустя из донесения военного комиссара Ганцевичского райвоенкомата Пинской области от 15 апреля 1947 г. стало известно, что Писарик, проживая на временно занятой немецкими войсками территории, «состоял в рядах фашистской организации СД, допуская тяжелые злодеяния». В июле 1944 г. он отступил с немцами и уже в 1945 г. на территории Германии был призван в Красную Армию.

Показателен и случай попытки самоубийства рядового 133 обо Шевчука, о чем начальник Политотдела Штаба СВАГ полковник К. В. Овчинников докладывал начальнику Политуправления СВАГ генерал-майору И. М. Андрееву в донесении от 1 марта 1948 г. Согласно донесению ЧП произошло при следующих обстоятельствах. Боец Шевчук, призванный в Красную Армию в 1945 г. и находившийся в батальоне с 1947 г., вел себя замкнуто, о своей личной жизни никому не рассказывал. Незадолго до происшествия командир роты капитан Рогач, заметив подавленное состояние Шевчука, в личной беседе с ним выяснил, что тот, будучи в 1942 г. в оккупации, служил в немецкой армии, и его угнетала боязнь ответственности за содеянное. Врач батальона, осмотревший Шевчука, установил, что он страдает депрессивным психозом. 24 февраля за солдатом было установлено наблюдение, порученное комсоргу роты. Однако на следующий день Шевчук, улучив момент, взял из пирамиды автомат и выстрелил себе в грудь. В донесении было обращено внимание на то, что инцидент произошел вследствие отсутствия уставного порядка (боеприпасы хранились в открытой пирамиде) и слабому изучению офицерским составом своих подчиненных и их настроений. Командованию батальона также ставилось в вину то, что солдат не был своевременно отправлен на стационарное исследование и лечение. Какие из этого случая были сделаны выводы, к сожалению, установить не удалось.

Еще один эпизод зафиксирован в донесении начальника Политического отдела Штаба СВАГ полковника К. В. Овчинникова начальнику Политического управления СВАГ генерал-майору И. М. Андрееву от 7 мая 1948 г. Рядовой 133 обо Байрашевский в 1941-1942 гг. был в оккупации, затем до мая 1945 г. находился на территории Германии, откуда и был призван в Красную Армию. За систематическое нарушение воинской дисциплины и как морально неустойчивый он подлежал откомандированию в Советский Союз. Отправка была назначена на 17 апреля 1948 г. Однако накануне вечером, воспользовавшись отсутствием в роте личного состава, а также тем, что дежурный и дневальный, заперев дверь казармы, ушли в столовую для отправки ужина в караул, Байрашевский вылез в окно казармы и ушел из расположения части. В результате принятых мер к розыску уже на следующий день он был задержан у немки в районе Пренцлауер-Берг, арестован и предан суду военного трибунала. Командир батальона майор Кравченко и временно исполняющий обязанности заместителя командира батальона по политчасти капитан Скулдыцкий «за наличие в батальоне серьезных чрезвычайных происшествий, аморальных явлений и несвоевременное представление донесения» были привлечены к партийной ответственности.

А вот случай «дезертирства», о котором командир батальона М. А. Калитвинцев 2 июня 1947 г. отправил донесение сразу в две инстанции (начальнику Оргучетного отдела и коменданту Штаба СВАГ), в известной степени относится к разряду курьезных. 29 мая заместитель командира батальона по снабжению капитан Захаров отправил на заготовку сена рядовых С. А. Пугачева и Л. И. Шестаковича. Выехали на бричке, в которую была запряжена лошадь по кличке Пальма, девятилетняя кобыла гнедой масти с белой звездочкой на лбу. Прибыв на место сенокоса, Пугачев выпряг Пальму, привязал к бричке и отправился с напарником косить сено. Но в это время «лошадь сорвалась с привязи и убежала в направлении района Рансдорф. Рядовой Пугачев преследовал ее, но так как она бежала быстро, рядовой Пугачев не мог ее преследовать дальше». Продолжая искать Пальму, Пугачев выяснил у немца-стрелочника, что беглянка направилась в сторону района Лихтенберг. В этот же день в Лихтенберг из батальона была направлена группа из восьми человек во главе с офицером, однако поиски лошади успехом не увенчались. 4 июня на донесении Калитвинцева появилась грозная резолюция (автора установить не удалось): «Запросить, что еще предпринято комбатом к розыску лошади». Причина переполоха, вызванного пропажей, проста: Пальма была выездной лошадью нового начальника Штаба СВАГ генерал-лейтенанта Г. С. Лукьянченко, сменившего в этой должности генерал-лейтенанта М. И. Дратвина, который стал 1-м заместителем Главноначальствующего СВАГ. На тот момент 133 обо еще не перешел на новый штат и имел в своем составе конный взвод. Поэтому к конскому составу батальона были «прикомандированы» три лошади, из которых обозная Пальма и  верховой Руслан принадлежали Лукьянченко, а Убедительный — Дратвину. Хочется верить, что история с побегом Пальмы завершилась благополучно.

6 июня 1947 г. из-под ареста бежал арестованный командиром третьей роты за самовольный уход из расположения части рядовой И. Н. Синяков, до 1944 г. находившийся в оккупации и затем призванный в Красную Армию. На следующий день принятыми мерами розыска он был задержан в районе Шёневайде на квартире у немки. Предварительным следствием было установлено, что Синяков, переодевшись в гражданскую одежду, вместе с немкой планировал совершить побег в американскую зону оккупации. После неудавшегося побега Синякова случаев дезертирства в 133 обо не было вплоть до ликвидации СВАГ.

♦ ♦ ♦

Прямым следствием некачественного отбора личного состава, которым время от времени пополнялся батальон из запасных частей, являлся низкий уровень состояния воинской дисциплины, что неоднократно отмечалось в приказах Штаба СВАГ. Не исключено, что базой для формирования 133 обо командование избрало батальон 185 гв. сп именно потому, что его командиром был М. А. Калитвинцев — боевой офицер, полтора года командовавший штрафными подразделениями. Но даже он, имея столь специфический опыт, не смог навести во вверенном ему 133 обо должный порядок. Положение усугублялось тем, что зачастую нарушителями дисциплины становились лица офицерского состава батальона. Так, 3 октября 1946 г. лейтенант Никитин, будучи начальником караула № 7, «сознательно нарушая устав гарнизонной службы, для облегчения своей работы» незаконно передал выводному право отдавать распоряжения на гарнизонной гауптвахте. Выводной, совершенно не зная своих обязанностей и не ставя никого в известность, по собственному усмотрению открывал камеры. Вследствие этого один из арестованных смог беспрепятственно совершить побег. В результате приказом военного коменданта Штаба СВАГ № 018 от 03.10.46 г. начальник караула «за преступно-халатное отношение к несению служба» был арестован на 10 суток с содержанием на гауптвахте, выводной получил 5 суток строгого ареста, а командиру батальона майору М. А. Калитвинцеву был объявлен выговор и приказано впредь назначать начальниками караулов «лучших офицеров, а недисциплинированных и малодушных отстранять».

Судя по дальнейшим событиям, 133 обо испытывал острую нехватку «лучших офицеров», потому что всего через две недели с гарнизонной гауптвахты был совершен еще один побег. На этот раз арестованного взяли для уборки караульного помещения и оставили без присмотра. В итоге комендант Штаба СВАГ полковник С. С. Максимов своим приказом № 020 от 19.10.46 г. караульного, по вине которого произошел побег «за преступную халатность в выполнении службы по охране» арестовал на 20 суток, на 5 суток на гауптвахту отправился начкар мл. лейтенант Морозкин «за плохую службу караула». Командира 133 обо решено было «предупредить в последний раз». Помимо этого майору Калитвинцеву было приказано «в трехдневный срок навести порядок в карауле № 7 и поднять дисциплину среди личного состава». Справедливости ради надо сказать, что вскоре мл. лейтенант Морозкин полностью себя реабилитировал, заслужив от полковника Максимова благодарность за хорошее несение караульной службы и проявленную при этом бдительность. В приказе № 030 от 12.12.46 г., объявленном всему личному составу 133 и 137 обо и комендатуры района Карлсхорст, говорилось:

Говоря о недисциплинированности некоторых офицеров 133 обо, впору вернуться к уже упоминавшемуся случаю, имевшему место 17 марта 1947 г. в первой роте автоматчиков, когда дезертир Писарик прихватил с собой из ружпарка два пистолета ТТ. Как показала проверка, хищение оружия произошло прежде всего по вине командира роты ст. лейтенанта Матвейчука вследствие непринятия им должных мер по охране ружпарка. Пока шло дознание, командир батальона за допущенный в его роте случай дезертирства и хищение оружия объявил Матвейчуку восемь суток домашнего ареста с исполнением служебных обязанностей. Наплевав на домашний арест, Матвейчук вечером 23 марта пошел в ресторан «Волга», где, будучи в изрядном подпитии, вступил в конфликт с находившимися там же четырьмя железнодорожниками из 42 пассажирской колонны. После 23.00, следуя по Тресков аллее, Матвейчук, решив задержать и наказать обидчиков, догнал их на перекрестке с Дёнхофштрассе и выстрелом из пистолета ранил одного из них в ногу. После этого железнодорожники обезоружили пьяного Матвейчука и избили до потери сознания. В результате этой пьяной ссоры все пятеро оказались под следствием, причем пропавший с места происшествия пистолет Матвейчука только 27 марта принес в комендатуру нашедший его немец.

А вскоре военный комендант Штаба СВАГ полковник С. С. Максимов своим приказом № 032 от 31.03.47 г объявил взыскания сразу трем офицерам 133 обо. При этом командир роты капитан Громов «за плохую воспитательную работу среди личного состава роты и невыполнение приказания зам. командира б-на по политчасти» был арестован на пять суток с содержанием на гауптвахте. Вместе были наказаны мл. лейтенанты Андреев и Лазутин — первый получил пять суток гауптвахты, в отношении второго комендант ограничился выговором. Причиной послужило происшествие, имевшее место 22 марта в кинотеатре «Капитоль» (Тресков аллее, 96), посещение которого личным составом замполит батальона приказал организовать капитану Громову (с 1 марта 1946 г. немецкий театр-варьете «Капитоль» находился в ведении Центрального клуба СВАГ – В. Т.) Конфликтная ситуация возникла у входа в кинотеатр.

Примечательно, что это была уже не первая «шалость» бойцов из роты капитана Громова — аналогичный случай имел место в 1946 г. В приказе, помимо прочего, было отмечено исключительно плохое несение внутренней службы в батальоне и продолжающиеся самовольные отлучки. Также отмечалось, что «вместо отдачи приказания и четкого его выполнения с повторением приказания и докладом о выполнении подчиненными, [на] практике имеется уговаривание, доказывание и отсутствие контроля».

    

Много шума в мае 1947 г. наделала история с пропажей оружия в третьей роте автоматчиков 133 обо. Согласно донесению командира батальона майора М. А. Калитвинцева коменданту Штаба СВАГ полковнику С. С. Максимову 1 мая 1947 г. в третьей роте пропал автомат ППШ № ДК-648 1943 г. выпуска, принадлежащий ст. сержанту А. Н. Тиханкову. Предварительная проверка показала, что уже 1 мая Тиханков заступил в караул с чужим автоматом ППС, сославшись на то, что ППС намного легче. Пропажа автомата Тиханкова была обнаружена дежурным по роте лишь 3 мая. Комбат приказал командиру роты капитану П. В. Сурикову выяснить обстоятельства пропажи оружия. На следующий день Суриков доложил рапортом, что автомат найден. Однако тут же выяснилось, что Суриков совершил подлог: взял в комендатуре района Кёпеник автомат с похожим номером 545 и пытался переделать его на номер 648. 10 мая полковник Максимов дал указание майору Калитвинцеву «назначить дознание и выявить виновных для привлечения к ответственности, как за пропажу оружия, так и за очковтирательство». 20 мая Калитвинцев доложил Максимову о результатах дознания.

Чем закончилась это запутанная история, выяснить не удалось. Известно лишь, что ст. сержант А. Н. Тиханков в следующем году был награжден медалью «30 лет Советской Армии и Флота», а капитана П. В. Сурикова начальник Штаба СВАГ генерал-лейтенант Г. С. Лукьянченко в марте 1948 г. наградил часами «за хорошую организацию обучения и достигнутые успехи в боевой подготовке»..

Вскоре всему личному составу частей Штаба СВАГ был объявлен приказ нового начальника Штаба СВАГ генерал-лейтенанта Г. С. Лукьянченко № 049 от 13.06.47 г. о разжаловании в рядовые ст. сержанта Н. Г. Васильева и мл. сержанта Е. Т. Медянникова за «систематические самовольные отлучки и пьянство». При этом оба были предупреждены, что «если они и дальнейшем будут продолжать нарушать воинскую дисциплину, то будут преданы суду Военного трибунала».

В октябре 1947 г. в батальоне произошло еще одно ЧП — угодил в трибунал рядовой Ю. М. Денисов. Подробности установить не удалось, поскольку материалы в деле отсутствуют. Однако из сопроводительного письма военного прокурора СВАГ полковника юстиции Н. М. Котляра известно, что Денисов был обвинен по статьям 193-7 п. «в» (самовольная отлучка продолжительностью более 2 часов) и 193-15 п. «в» (нарушение уставных правил караульной или конвойной службы) УК РСФСР. Эти статьи предусматривали наказание в виде лишения свободы до семи лет.

Намного реже в документах Штаба СВАГ встречаются приказы с поощрениями личного состава батальона. В качестве примера можно привести приказ военного коменданта Штаба СВАГ № 084 от 15.11.47 г., которым полковник С. С. Максимов объявил благодарность рядовому 133 обо Г. П. Тагнагурскому за бдительное несение службы на КПП.

В конце сентября 1947 г. командира батальона майора М. А. Калитвинцева сменил майор М. Д. Кравченко. На тот момент уровень воинской дисциплины в батальоне продолжал оставаться низким. Уже в декабре 1947 г. новый комбат в рапорте от 30.12.47 г. докладывал коменданту Штаба СВАГ о неповиновении капитана Г. А. Чумакова.

Были, безусловно, и успехи. Например, 26 марта 1948 г. в батальоне была проведена проверка по строевой подготовке, знанию Устава гарнизонной службы, материальной части оружия и 2 упражнению учебных стрельб из автомата. По всем этим дисциплинам проверенные подразделения батальона показали хорошие и вполне удовлетворительные результаты, а учебная рота — отличные и хорошие результаты. Приказом начальника Штаба СВАГ генерал-лейтенанта Г. С. Лукьянченко № 016 от 27.03.48 г. командир батальона майор М. Д. Кравченко и с ним еще 7 офицеров за хорошую организацию обучения и успехи в боевой подготовке были награждены часами, 23 чел. поощрены денежными премиями в размере от 50 до 200 марок, 18 чел. объявлена благодарность.

Тем не менее, служба в новой должности у М. Д. Кравченко явно не задалась. Уровень дисциплины в батальоне упал настолько, что генерал-лейтенант Г. С. Лукьянченко 15 мая 1948 г. подписал директивное указание № 6/0229 с анализом сложившейся в 133 окбо нездоровой ситуации.

Основная причина такого положения по мнению Лукьянченко кроется в недостаточной требовательности Кравченко к подчиненным и его самоустранении от воспитания личного состава. Далее Лукьянченко ставит командиру батальона в вину, что тот встал на путь сокрытия имеющихся фактов нарушения воинской дисциплины и недонесения о них. Лукьянченко прямо указывает, что «создавшееся в батальоне положение далее терпимо быть не может» и требует «принятия самых решительных мер по укреплению воинской дисциплины среди личного состава батальона». Заканчивается директивное указание строгим предостережением:

Судя по всему, эта задача оказалась М. Д. Кравченко не по силам. Как сообщал в своем политдонесении от 1 июня 1948 г. начальник Политотдела Штаба СВАГ полковник К. В. Овчинников, командир 133 окбо «вместо повседневной кропотливой индивидуально-воспитательной работы с личным составом встал на путь прямого извращения устава дисциплинарной службы (так в документе – В. Т.), на путь рукоприкладства к подчиненным, нарушающим дисциплину». В донесении указано, что в одном случае комбат ударил рядового Е. Оспанова, в другом — гонялся за солдатами-нарушителями на автомашине. Партийной комиссией Политотдела Штаба СВАГ майору М. Д. Кравченко был объявлен строгий выговор с предупреждением с занесением в учетную карточку.

3 июня 1948 г. за самовольную отлучку из расположения части попал под следствие автоматчик 133 обо ефрейтор И. К. Мысягин. Обстоятельства этого происшествия, изложенные в донесении майора М. Д. Кравченко, выглядят довольно странно. 3 июня за час до подъема ефрейтор Мысягин в одной майке и трусах вылез из окна комнаты политпросветработы, прошел тыловую часть городка, подлез под проволочное ограждение и вышел на Тресков-аллее. Обмундирование и все документы он оставил в казарме. Отсутствие ефрейтора было обнаружено при подъеме, первоначальные меры розыска, предпринятые командованием батальона, результатов не дали. Спустя примерно четыре часа Мысягин был обнаружен немкой спящим в копне сена близ станции Кёпеник и вскоре задержан комендантским патрулем. Видимо, именно этот случай послужил поводом к тому, что майор М. Д. Кравченко был отстранен от командования батальоном и назначен с понижением. Так или иначе, но приказом Штабу СВАГ № 024 от 09.06.48 г. была назначена комиссия для приема и сдачи дел, должности, вооружения и хозяйства 133 отдельного батальона охраны Штаба СВАГ майором М. С. Крыжановским от майора М. Д. Кравченко.

    

Удалось ли М. С. Крыжановскому навести порядок в батальоне доподлинно неизвестно. В документах Штаба СВАГ 1948-1949 гг. зафиксирован по крайней мере один серьезный случай нарушения дисциплины (помимо нарушений в гарнизонных караулах). 17 июля 1948 г. командир отделения 133 обо сержант А. А. Воронцов совершил самовольную отлучку из расположения части и был задержан командиром батальона майором М. С. Крыжановским в немецком ресторане. Приказание Крыжановского вернуться в батальон Воронцов не выполнил и вскоре был повторно задержан в лесу возле батальона. Наказание могло быть очень суровым, поскольку в прошлом Воронцов недобросовестно относился к службе, совершал самовольные отлучки, пьянствовал. Но с учетом его боевых заслуг в годы войны приказом исполняющего обязанности начальника Штаба СВАГ генерал-лейтенанта Д. И. Самарского № 048 от 03.08.48 г. сержант Воронцов был просто разжалован в рядовые.

♦ ♦ ♦

Еще одна серьезная проблема 133 обо, так и не решенная вплоть до ликвидации СВАГ — жилищно-бытовые условия, в которых находился личный состав. Впервые это стало предметом внимания командования СВАГ осенью 1945 г. Приказанием по СВАГ № 018 от 16.11.45 г. был объявлен приказ Главноначальствующего о проведении в частях СВАГ инспекторского опроса в целях более полной проверки обеспеченности рядового и сержантского состава всем положенным довольствием и удовлетворения их законных требований.

По донесению заместителя коменданта Штаба СВАГ майора А. Д. Савчука начальнику Штаба СВАГ генерал-лейтенанту М. И.  Дратвину в 133 обо опросом было охвачено три роты автоматчиков и хозвзвод, при этом претензии заявили 70 человек. Восемь человек пожаловались на плохое состояние обмундирования и обуви и на плохое качество их ремонта. Пятеро посетовали на трудности несения службы в связи с тем, что караулы не сменялись по два-три дня. Но больше всего жалоб (почти шестьдесят) пришлось на некачественное приготовление пищи, ее нехватку и  однообразие. Кроме того, в караулы еду привозили только холодную. Жалоб на санитарное и культурное обслуживание, а также на неправильные действия офицерского состава не было.

Опрос сыграл исключительно положительную роль. Уже к середине декабря батальон был полностью укомплектован личным составом и обмундирован, в караулах организован подогрев пищи, смена караулов производилась ежедневно. Помимо этого был пересмотрен и полностью заменен штат поваров и организован контроль за закладкой в котел пищи. В донесении отмечалось, что нехватка в питании ощущается из-за того, что батальон не имеет подсобного хозяйства, и поэтому не может дополнительно добавлять в рацион овощи и мясопродукты, а продукты, получаемые по второй норме довольствия со склада АХУ, не могут в полной мере обеспечить разнообразие пищи. В связи с этим майор Савчук просил дать распоряжение начальнику АХУ «по возможности добавлять из подсобного хозяйства 133 батальону овощей, крупяных и мучных продуктов и жиров».

Но наиболее скверно в 133 обо обстояли дела с казарменным фондом. Первоначальное место дислокации батальона в Карлсхорсте установить не удалось. Из донесения комбата М. А. Калитвинцева начальнику Штаба СВАГ генерал-лейтенанту М. И. Дратвину от 12.02.47 г. известно лишь, что 25 июня 1946 г. согласно указаниям заместителя начальника Штаба СВАГ генерал-лейтенанта Г. С. Лукьянченко и начальника АХУ СВАГ генерал-майора С. П. Демидова 133 обо «передислоцировался из ранее временно занимаемых домов квартирной системы в бараки южнее ипподрома Карлсхорст». Далее майор Калитвинцев сообщал (орфография сохранена – В. Т.):

Далее Калитвинцев обращал внимание Дратвина на то, что совокупность таких факторов, как сырые потолки, цементный пол, угольная пыль от непрерывного печного отопления брикетом и низкая температура в жилых помещениях значительно увеличили среди личного состава количество заболевших гриппом и бронхитом. Поэтому комбат просил указаний о перемещении вверенного ему батальона в нормальные помещения. Калитвинцев сообщал, что по его наблюдениям в районе Карлсхорст «более подходящими для размещения личного состава являются здания «Херти» и гимназия».

На плохие условия размещения личного состава указала и совместная комиссия представителей Политуправления, Управления комендантской службы и Отдела здравоохранения СВАГ, которая в период с 28 февраля по 8 марта 1947 г. проводила проверку материально-бытовых условий в 133 и 137 отдельных батальонах охраны Штаба СВАГ. В своем акте комиссия отметила, что личный состав батальонов охраны размещен в помещениях, не соответствующих полностью требованиям устава Внутренней службы.

Вывод комиссия сделала однозначный:

Вопрос о необходимости переселения личного состава 133 обо неоднократно поднимал и военный комендант Штаба СВАГ полковник С. С. Максимов. В личном докладе начальнику Штаба СВАГ он предлагал разместить военнослужащих батальона в здании бывшей мужской школы СВАГ в Обер-Шёневайде, а позднее в своем донесении от 27 августа 1947 г. просил исполняющего обязанности начальника Штаба СВАГ генерал-лейтенанта Д. И. Самарского оказать содействие в решении этого вопроса:

Здание, о котором идет речь в донесении, по данным полицейской инспекции района Кёпеник до 1944 г. использовалось немецким командованием в качестве казармы для размещения подразделений ПВО. Затем в нем содержались рабочие, пригнанные с Украины для работы на заводе фирмы AEG (с тех пор здание получило название казарма «Украина»). В пользу решения о передислокации сюда 133 обо полковник Максимов приводил ряд аргументов. Прежде всего расположение здания всего в 2,2 км от центра Карлсхорста не влияло на выполнение поставленных батальону задач и в то же время обеспечивало его быструю переброску по боевой тревоге в район Штаба СВАГ. Благодаря своей вместимости, внутреннему расположению комнат, наличию изолированного двора и удобному месторасположению это здание идеально подходило для размещения батальона. Единственным недостатком являлось отсутствие кухни, но ее оборудование не влекло за собой больших затрат, поскольку котлы в 133 обо имелись, и их нужно было лишь перенести в новое здание.

Однако решение о передислокации 133 обо так и не было принято вплоть до ликвидации СВАГ в ноябре 1949 г. Более того, летом 1948 г. в этом же городке южнее ипподрома был размещен прибывший из Ростока 107 отдельный стрелковый батальон охраны репарационных грузов в портах, личный состав которого разместился в пяти каменных зданиях барачного типа.

Здесь уместно добавить, что помимо полного отсутствия «казарменного уюта» с санитарным состоянием в 133 обо тоже не все обстояло благополучно. Хотя, как отмечалось в уже упоминавшемся акте комиссии, инспектировавшей 133 и 137 обо, «при проверке вшивости не обнаружено», тем не менее положение сложилось явно ненормальное.

В организации питания личного состава 133 обо особых изъянов не нашлось. Комиссия констатировала, что меню-раскладка составляется и утверждается командирами батальонов. Продукты со склада отпускаются по весу отдельно на завтрак, обед и ужин в присутствии дежурного по кухне, причем продукты качественные и разнообразные. Мясные порции выдаются по весу, до солдат и сержантов положенная норма доходит. Санитарное состояние пищеблока, столовой и посуды признано удовлетворительным. При частичном инспекторском опросе «со стороны солдатского и сержантского состава на питание жалоб не было, наоборот, питанием довольны». Нормальную работу по организации питания серьезно осложняло лишь одно отмеченное комиссией обстоятельство: несмотря на недостаточные размеры пищеблока и столовой, к 133 обо дополнительно были прикреплены на довольствие 128 человек рядового и сержантского состава Управлений и Отделов СВАГ. Поэтому комиссия рекомендовала командиру батальона ходатайствовать перед комендантом Штаба и начальником УМТО СВАГ о снятии с довольствия прикомандированных к батальону указанных лиц.

   

Как вскоре выяснилось, опасения комиссии были обоснованы. Осталось невыясненным, подавал ли комбат ходатайство, но известно, что осенью 1947 г. к столовой 133 обо была прикреплена отдельная рота охраны комендатуры района Карлсхорст, что увеличивало нагрузку на пищеблок батальона. Возможно, именно это обстоятельство создало предпосылки для чрезвычайного происшествия. 14 октября 1947 г. вскоре после ужина было обнаружено желудочное заболевание у 19 военнослужащих отдельной роты охраны и 17 военнослужащих 133 обо. Все заболевшие были изолированы, им оказана медицинская помощь, в батальоне проведены санитарно-профилактические мероприятия. К счастью, никому из заболевших госпитализация не потребовалась. Расследованием инцидента было установлено, что вспышка заболевания произошла по причине выдачи последней смене личного состава, ужинавшей в столовой, чая, разбавленного сырой водой. В результате старший повар Нехаев властью командира 133 обо был отстранен от должности и арестован на пять суток, повар Стажинский получил восемь суток ареста, а начальнику санслужбы батальона майору м/с Медведеву объявлен выговор.

♦ ♦ ♦

Затрагивая повседневную жизнь 133 обо не будет лишним напомнить в общих чертах, как в 133 обо был организован рабочий день личного состава. Приказом Штабу СВАГ № 0118 от 21.09.46 г. с 23 сентября 1946 г. устанавливался новый распорядок дня. При этом распорядок дня, прилагаемый к данному приказу, был составлен исключительно для 133 и 137 отдельных батальонов охраны Штаба СВАГ. Остальным частям, подчинявшимся Штабу СВАГ было приказано составить собственное расписание, взяв за основу распорядок дня батальонов охраны. Согласно новому распорядку ежедневный развод караулов надлежало проводить в 18 час. 30 мин. (с 12 мая 1946 г. развод караулов и смена внутреннего наряда начинались в 20 часов). Для посещения больными санчасти отводился временной промежуток с 15 до 17 час. В выходные дни подъем следовало производить на час позже — в 7 часов. Ниже приводится полный текст приказа с приложением.

    

Необходимо отметить, что 133 и 137 отдельные батальоны охраны, предназначенные для выполнения одних и тех же задач, содержались по разным штатам. Это создавало серьезные неудобства в вопросах организации повседневной деятельности батальонов. Решением Государственной Штатной Комиссии при СМ СССР № 1174-с от 27.05.47 г был утвержден специальный штат для двух батальонов охраны Штаба СВАГ численностью 425 чел. В штабе батальона теперь появился офицер-делопроизводитель, а в управление батальона было включено артиллерийское снабжение с мастерской боепитания. В новом штате отсутствовали конный взвод,  взвод ПТР и взвод регулирования. Количество рот автоматчиков осталось прежним (три), но количество взводов в ротах возросло до четырех. При этом заметно возросла их численность за счет добавления в каждый взвод дополнительных штатных единиц: заместителя командира взвода, трех помощников командиров отделений и трех пулеметчиков. 133 обо перешел на новый штат 7 июня 1947 г.

13 октября 1947 г. начальник Штаба СВАГ отдал приказание № 8/01353 от 13.10.47 г. (текст найти не удалось – В. Т.) о подчинении отдельной комендантской роты охраны военной комендатуры района Карлсхорст командиру 133 обо. Сама комендатура района Карлсхорст была создана в соответствии с приказом Главноначальствующего СВАГ № 0191 от 13.07.46 г. При комендатуре была сформирована отдельная комендантская рота охраны численностью 100 чел. Рота имела два стрелковых взвода. Каждый взвод состоял из трех стрелковых отделений и отделения автоматчиков. Помимо этого в состав роты входило пулеметное отделение и отделение обслуживания.

Новая комендатура, находившаяся в ведении коменданта Советского сектора г. Берлина, первоначально оперативно подчинялась коменданту района Лихтенберг, но уже в октябре того же года перешла в оперативное подчинение коменданту Штаба СВАГ полковнику С. С. Максимову. Затем согласно приказу Главноначальствующего СВАГ № 044 от 07.02.47 г. в целях «наиболее правильной организации комендантской службы и службы охраны Штаба и Управлений Советской военной администрации, расположенных в районе Карлсхорст», комендатура 2 разряда района Карлсхорст и рота охраны при ней были изъяты из подчинения военного коменданта Советского сектора г. Берлина и перешли в полное подчинение военному коменданту Штаба СВАГ. К этому моменту численность отдельной комендантской роты охраны, содержащейся по новому временному штату, сократилась до 82 человек.

Приказом военного коменданта Штаба СВАГ № 076 от 17.10.47 г. была назначена комиссия для передачи личного состава, вооружения и материальных ценностей отдельной роты охраны в состав 133 отдельного батальона. При этом командиру 133 обо было приказано использование отдельной роты охраны на конвойно-комендантской службе и планирование занятий по боевой и политической подготовке производить только согласно указаниям коменданта Штаба СВАГ полковника С. С. Максимова.

В ноябре 1947 г. проверкой комендатуры Штаба СВАГ в 133 обо было выявлено множество нарушений противопожарной безопасности — приведенные в негодность и требующие срочного ремонта подземные гидранты, в некоторых помещениях оголенная неисправная электропроводка, прикрепленная гвоздями, отсутствие плана действий при пожаре и неготовность личного состава к таким действиям. В батальоне отсутствовала внештатная пожарная команда, что являлось нарушением приказа Главноначальствующего СВАГ № 0231 от 11.07.47 г. Поэтому комендант Штаба СВАГ полковник С. С. Максимов своим приказом № 088 от 24.11.47 г. обязал командира 133 обо к 1 декабря 1947 г. привести весь имеющийся противопожарный инвентарь в полную готовность, разработать инструкцию противопожарных мероприятий, через специалистов проверить и исправить электросеть, а также в кратчайший срок сформировать и обучить правильным действиям при пожаре внештатную пожарную команду численностью 15 человек.

12 декабря 1947 г. начальник штаба батальона майор Д. К. Тарасов доложил полковнику С. С. Максимову, что его приказ выполнен лишь частично: электропроводка специалистами не проверена, а территория батальона надлежащим образом не очищена от строительного мусора в связи с ремонтом всех помещений батальона. Тем не менее, в батальоне оборудованы три противопожарных щита с полным комплектом положенного имущества, а приказом по части назначена пожарная команда из двух отделений сержантов, находящихся на сборах. По окончании сборов команда будет выделена из состава взвода, который будет заниматься боевой подготовкой.

В конце декабря 1947 г. в батальоне была сформирована учебная рота трехвзводного состава, которая должна была по пятимесячной программе обучения готовить командиров отделения для частей Штаба СВАГ. Учебную роту принял командир второй роты 133 обо капитан А. В. Рогач, командирами взводов стали лейтенант А. Г. Уваров и младшие лейтенанты В. И. Бубнов и В. М. Лазутин. 26 марта 1948 г. во время проверки хода боевой подготовки в 133 обо личный состав учебной роты показал только отличные и хорошие результаты. За достигнутые успехи приказом начальника Штаба СВАГ командир учебной роты капитан А. В. Рогач и командир взвода учебной роты мл. лейтенант В. И. Бубнов были награждены часами, командиры отделений сержант М. Т. Кириллов, сержант И. Г. Колодяжный и ефрейтор Н. Д. Шматлай были поощрены денежными премиями в размере 200 марок. Три курсанта получили денежные премии в размере 100 марок, еще троим была объявлена благодарность.

Согласно приказу начальника Штаба СВАГ № 030 от 30.06.48 г. в период с 1 по 8 июля 1948 г. проходили выпускные испытания курсантов учебной роты, завершивших пятимесячную подготовку по программе полковых школ. Экзамены принимала специально назначенная для этого комиссия. Испытания проводились по политической подготовке; по тактической подготовке (стрелковое отделение в разведке); по огневой подготовке (знание материальной части оружия, находящегося на вооружении взвода, основы стрельб из пехотного оружия и выполнение 3 упражнения учебных стрельб из автомата); по строевой подготовке (одиночная подготовка солдата, строи отделения и управление ими); по физической подготовке (3 упражнение на гимнастических снарядах, штыковой бой и гранатометание), а также по уставам Вооруженных Сил  СССР — внутренней службы, гарнизонной службы, дисциплинарному. Особое внимание обращалось на усвоение курсантами методических навыков и умение командовать отделением. По окончании испытаний командиру 133 обо было приказано к 12 июля весь курсантский состав оправить в свои части, а кадр офицеров и сержантов учебной роты передать в 137 обо для формирования там учебной роты второй очереди (по крайней мере четверо из сержантского состава учебной роты остались в списках 133 обо – В. Т.).

В приказе Штабу СВАГ № 037 от 10.07.48 г. отмечалось, что проведенные испытания солдат учебной роты «в результате напряженной работы офицеров и сержантов учебной роты, а также правильно организованной партийно-политической и массовой работе программа обучения выполнена вполне удовлетворительно». Успешно сдали испытания и были выпущены командирами отделения 71 солдат. Мл. лейтенант В. И. Бубнов, чей взвод показал лучшие результаты, был награжден фотоаппаратом, остальным офицерам учебной роты объявлена благодарность. Старшина роты М. Г. Гуржий, помощник командира взвода Т. Л. Дерун (в приказе фигурирует, как И. Л. Дерун – В. Т.) и командир отделения Л. П. Иванчиков получили денежное вознаграждение в размере 100-200 марок.

12 августа 1948 г. был проведен строевой смотр 133 отдельного батальона охраны. В приказе Штабу СВАГ № 053 от 16.08.48 г. была дана оценка результатов смотра. Строевая выучка отделения, взвода, роты, батальона признана вполне удовлетворительной. Отмечалось умение офицеров и сержантов производить боевой и строевой расчеты, а также хорошее исполнение строевых песен в составе роты и Государственного гимна Советского Союза в составе батальона. Однако много недочетов было выявлено в индивидуальной строевой выучке солдат. Обращено внимание на невыполнение офицерами и сержантами требований устава Внутренней службы в части знания личных данных своих подчиненных. Отдельно отмечено несоблюдение рядовым и сержантским составом батальона формы одежды.

Также в приказе указано, что солдатские книжки содержатся небрежно, отчего многие из них пришли в ветхое состояние. Записи о получении и списании обмундирования не соответствуют действительности и запущены. Записи о принятии воинской присяги в большинстве случаев не скреплены подписью и печатью. В первой роте автоматчиков выявлен случай, когда рядовой М. А. Рябинин, «находясь на службе в Советской Армии с 1945 года, до сих пор не принял военной присяги».

В итоге начальник штаба батальона майор Д. К. Тарасов и заместитель командира батальона по МТО капитан В. П. Марченко «за неудовлетворительное состояние солдатских книжек» получили по выговору. Командира батальона майора М. С. Крыжановского генерал-лейтенант Г. С. Лукьянченко решил наказанию не подвергать, учитывая, что тот командует батальоном всего два месяца, однако потребовал до 15 сентября 1948 г. «устранить все недочеты, обнаруженные во время смотра и навести полный порядок в батальоне».

В период с 21 по 25 декабря 1948 г. Штабом СВАГ была проведена проверка планирования, организации и хода боевой подготовки, а также боеготовности и состояния караульной службы в военных комендатурах Управления военного коменданта Советского сектора оккупации г. Берлина и частях охраны СВАГ. Итоги проверки изложены в директивном указании начальника Штаба СВАГ № 6/07 от 07.01.49 г. Проверка выявила целый ряд серьезных недостатков в боеготовности 133 отдельного батальона охраны.

Также было отмечено неудовлетворительное исполнение обязанностей внутренним нарядом батальона.

В конечном счете начальник Штаба СВАГ обязал командиров частей (в том числе и командира 133 обо майора М. С. Крыжановского) «отмеченные недочеты в планировании, ходе боевой подготовки, боеготовности, во внутреннем порядке и несении караульной службы устранить и о выполнении донести через Военное управление СВАГ к 1.2.49».

Помимо этого командирам 133 и 137 обо было приказано в дополнение к программе на зимний период обучения в плане тактической подготовки отработать задачи «Наступление и оборона стрелкового взвода и роты» и «Марш роты и батальона с выходом на 30-40 км».

И последним пунктом директивного указания в целях установления и поддержания единого внутреннего порядка в военном городке, где помимо 133 отдельного батальона охраны Штаба СВАГ размещались 107 отдельный стрелковый батальон по охране репарационных грузов в портах (107 осб прибыл сюда летом 1948 г. – В. Т.) и музыкантский взвод СВАГ, начальником военного городка был назначен командир 133 обо майор М. С. Крыжановский.

С 15 декабря 1948 г. по 15 января 1949 г. проводилась проверка материально-бытовых условий личного состава частей и учреждений Штаба СВАГ. По итогам проверки был издан приказ Штабу СВАГ № 05 от 07.02.49 г. Что касается 133 обо, в приказе отмечалось, что в ряде казарм «комнаты для курения выделены в подвальных помещениях, которые временами заполняются грунтовой водой, и солдаты этими комнатами пользоваться не могут». И далее:

Начальник Штаба СВАГ генерал-лейтенант Лукьянченко приказал командирам частей «отмеченные комиссией недостатки в материально-бытовом обеспечении личного состава» устранить к 20 февраля 1949 г. В числе прочего выдвигались требования «усилить контроль за содержанием пищеблоков, столовых и продовольственных складов; полностью устранить случаи содержания грязной и недомытой посуды». Отдельным пунктом обращалось внимание командира 133 обо майора М. С. Крыжановского «на бесхозяйственность и невыполнение требований устава Внутренней службы ВС СССР в части содержания казарменных помещений».

Однако уже следующей проверкой хозяйства 133 отдельного батальона охраны, проведенной 9 мая 1949 г. начальником Управления материально-технического обеспечения генерал-майором И. Г. Хомуськовым было обнаружено «исключительно антисанитарное состояние пищевого блока батальона».

Проверка также установила, что содержание казарменных помещений и казарменного инвентаря в батальоне остается по-прежнему неудовлетворительным. Текущий ремонт помещений не организован, требования устава Внутренней службы по их уборке и сохранению не выполняются. В своем приказе Штабу СВАГ № 022 от 14.05.49 г. генерал-лейтенант Г. С. Лукьянченко прямо указал: «Все это свидетельствует о том, что командир батальона подполковник Крыжановский, политработники, хозяйственники и санитарные работники батальона не сделали для себя выводов из предупреждения, сделанного моим приказом № 05 от 7 февраля 1949 года». Поэтому на сей раз генерал Лукьянченко церемониться не стал и всех виновных щедро наделил взысканиями. Командир батальона М. С. Крыжановский и его заместитель по политчасти подполковник П. М. Линник получили по выговору. Заместитель командира батальона по материально-техническому обеспечению капитан В. П. Марченко был предупрежден о неполном служебном соответствии, а начальник продснабжения батальона ст. лейтенант и. Н. Блинов и фельдшер батальона ст. лейтенант м/с Ф. В. Чурилин арестованы каждый на семь суток с содержанием на гауптвахте.

Справедливости ради следует отметить, что начальник Штаба СВАГ не только наказывал, но и регулярно поощрял офицеров частей Штаба СВАГ, в том числе и 133 обо. Так, незадолго до злополучной проверки приказом № 018 от 30.04.49 г. «за хорошие показатели в боевой и политической подготовке, а также за хорошее выполнение заданий командования и за проявленное усердие при исполнении служебных обязанностей» были награждены часами семь офицеров отдельных комендантских батальонов охраны, и среди них два офицера 133 обо — командир роты капитан В. И. Ермаков и командир взвода лейтенант В. И. Титов. А перед самой ликвидацией СВАГ генерал-лейтенант Г. С. Лукьянченко сменил гнев на милость и в отношении командования 133 обо. В его приказе Штабу СВАГ № 059 от 04.11.49 г. о поощрении офицерского состава частей Штаба СВАГ в списке награжденных ценными подарками «за хорошие показатели в боевой и политической подготовке в 1949 году» числятся командир батальона подполковник М. С. Крыжановский, замполит батальона подполковник Линник (в списке ошибочно обозначен, как Ленник – В. Т.), а также командир роты ст. лейтенант А. Ф. Куликов и командир взвода лейтенант Л. К. Воробьев.

♦ ♦ ♦

К этому периоду времени относится еще несколько любопытных документов, освещающих участие частей Штаба СВАГ в торжественных мероприятиях по возложению венков к памятнику советских воинов в Тиргартене (английский сектор Берлина). 25 апреля 1949 г. в учреждения и части СВАГ за № 6/0289 был разослан разработанный Военным управлением и утвержденный начальником Штаба СВАГ генерал-лейтенантом Г. С. Лукьянченко план проведения в Тиргартене 1 мая 1949 г. митинга и церемонии возложения венков на братскую могилу (так в документе – В. Т.) советских воинов, павших при штурме Берлина. Здесь следует сделать существенную оговорку: величественный мемориал в Тиргартене вряд ли похож на братскую могилу, тем более, что никаких захоронений на нем не производилось (подробнее см. Кладбище без могил – В. Т.)

Митинг планировалось провести с 9.00 до 10.00, сбор и построение участников в 8.30 у здания военного коменданта Штаба СВАГ. Форма одежды офицеров — для строя при оружии, для рядового и сержантского состава — без оружия. Общее руководство мероприятием было возложено на начальника Группы контроля СВАГ (он же помощник начальника Штаба СВАГ) генерал-майора Н. А. Панова. Для участия в церемонии привлекались несколько расчетов: группа общевойсковых офицеров Штаба СВАГ — 20 человек, группа офицеров ВВС — 20 человек, группа офицеров ВМС — 15 человек, группа от гражданских учреждений — 40 человек. Части Штаба СВАГ были представлены группой рядового и сержантского состава в количестве 45 человек: по 11 человек от 38 отдельного полка связи и 133 отдельного батальона охраны и 23 человека во главе с офицером от 137 отдельного батальона охраны. Кроме этого в церемонии участвовал оркестр Штаба СВАГ. Военнослужащие 38 опс, 133 и 137 обо к памятнику должны были прибыть на своем автотранспорте, для остальных участников Автомобильный отдел УМТО СВАГ выделял семь автобусов. На митинге с речью, посвященной памяти павших героев, должен был выступить подполковник Самойленко, после чего к памятнику следовало возложить пять венков.

Однако уже через несколько дней поступил приказ об отмене мероприятия, намеченного на 1 мая. В учреждения и части Штаба СВАГ было спущено директивное указание № 6/0325 от 06.05.49 г., в котором говорилось:

При этом все части и представители учреждений, указанные в предыдущем плане, привлекались полностью. Кроме того, для участия в торжественной церемонии задействовались все автобатальоны Штаба СВАГ, а также 107 отдельный стрелковый батальон охраны. Для формирования сводной группы рядового и сержантского состава от каждой роты (стрелковой, автомобильной, связи) выделялось 4 человека во главе с офицером. Дополнительный автотранспорт в соответствии с указанными изменениями выделял автоотдел УМТО, общее руководство осталось за генерал-майором Н. А. Пановым.

Отныне все праздничные мероприятия с участием частей Берлинского гарнизона проводились на новом мемориальном комплексе в Трептов-парке. В Тиргартене же возложения венков организовывались Управлением военного коменданта Советского сектора оккупации Берлина и посольством СССР. Документы по торжественным церемониям в Тиргартене 1946-1948 гг. обнаружить не удалось, хотя о подобных мероприятиях упоминалось в советской и зарубежной печати того времени.

    

Торжественные мероприятия в Трептов-парке по поводу празднования 32-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции были еще более масштабными. План этих мероприятий, представленный комендантом Штаба СВАГ подполковником Антоновым и утвержденный начальником Штаба СВАГ генерал-лейтенантом Г. С. Лукьянченко 2 ноября 1949 г., предусматривал участие в торжественной церемонии 274 человек от частей и учреждений СВАГ. Группа рядового и сержантского состава насчитывала 144 человека — по 16 человек выделяли 38 опс, 133 и 137 обо, 107 осб и каждый из пяти автобатальонов. Всего в Трептов-парке предусматривалось возложение 13 венков. Для перевозки людей задействовалось 15 единиц автотранспорта, еще 4 автомашины находились в резерве. Ответственным за проведение мероприятия был назначен заместитель начальника Штаба СВАГ генерал-лейтенант Д. И. Самарский. Это было последнее торжественное мероприятие, проведенное Штабом СВАГ.

♦ ♦ ♦

Весной 1949 г. Берлинский гарнизон впервые после войны готовился к массовому прибытию новобранцев из Советского Союза. В преддверии этого события генерал-лейтенант Г. С. Лукьянченко подписал приказ Штабу СВАГ № 023 от 18.05.49 г. о мероприятиях по приему и обучению пополнения, прибывающего на укомплектование частей СВАГ. Прибывающий контингент распределялся между 133 отдельным батальоном охраны, 107 отдельным стрелковым батальоном, 665 отдельным автомобильным батальоном и 38 отдельным полком связи.

Для приема пополнения создавалась комиссия под председательством начальника Организационно-учетного отдела СВАГ полковника С. М. Шестакова. В состав комиссии было приказано ввести по одному представителю от Оргучетного отдела СВАГ, Политотдела Штаба СВАГ, Управления МТО, Отдела здравоохранения СВАГ и командиров частей, принимающих пополнение. Комиссия должна была проверить соответствие новобранцев требованиям службы в частях СВАГ по политико-моральным качествам и состоянию здоровья; качество обмундирования и обуви; наличие и правильность оформления документов на пополнение (именные списки, служебные книжки, аттестаты).

Эшелоны с пополнением прибывали на ст. Руммельсбург. Командиры частей, принимающих пополнение, имели приказ: выгрузку людей из эшелонов заканчивать с таким расчетом, чтобы до наступления рассвета пополнение было размещено в военных городках. Во время нахождения эшелона на станции не допускалось пребывание там посторонних лиц и общение новобранцев с местным населением. На станции разгрузки запрещалось проводить какие-либо торжественные встречи, митинги, переклички и т. д. Всю работу по приему пополнения можно было проводить только по прибытии к месту дислокации. Также были запрещены всякие разговоры по обычным телефонам по всем вопросам, связанным с прибытием и распределением пополнения. Перевозка пополнения осуществлялась на автомашинах, выделяемых начальником УМТО по заявкам командиров частей.

Приказ обязывал командиров частей к 25 мая 1949 г. подготовить для приема нового пополнения помещения с необходимым оборудованием и инвентарем. Первый этап обучения пополнения планировалось проводить по двухмесячной программе, объявленной в приложении к приказу СВАГ № 0190 от 03.05.49 г. В соответствии с этой программой в каждом месяце было запланировано 23 учебных дня, продолжительность каждого учебного дня составляла 7 часов (в предвыходные дни 6 часов). Отдельным пунктом командиру 133 обо было приказано:

Соответственно командир 137 обо получил приказание из переданных ему солдат 133 обо сформировать дополнительно к своему штату одну стрелковую роту для несения караульной службы в гарнизоне. В свою очередь 133 отдельный батальон охраны на период обучения нового пополнения освобождался от несения гарнизонной службы.

Фактически в это же время заместитель Главноначальствующего СВАГ генерал-лейтенант М. И. Дратвин подписал приказ № 0229 от 27.05.49 г. о частичном изменении штата 133 отдельного комендантского батальона охраны (в документах 1949 г. 133 обо все чаще фигурирует, как комендантский батальон – В. Т.). Согласно этому приказу с 29 мая 1949 г. при 133 окбо необходимо было дополнительно содержать отдельную комендантскую роту охраны численностью 74 чел. по штату, утвержденному решением Государственной Штатной Комиссии при СМ СССР № 1686-с от 21.06.48 г. Рота такого штата имела в своем составе два стрелковых взвода и отделение обслуживание. В стрелковый взвод численностью 31 чел. входило два стрелковых отделения и отделение автоматчиков.

В целях улучшения медицинского обслуживания 133 окбо и 107 осб приказом Штабу СВАГ № 032 от 27.06.49 г. были объединены санчасти обоих батальонов. Начальником объединенной санчасти был назначен врач 133 окбо с подчинением начальнику военного городка — командиру 133 окбо. Врач 107 осб в медицинских вопросах был подчинен врачу 133 окбо. Ответственность за медицинское обслуживание и санитарное благополучие батальонов возлагалась на командира и врача 133 окбо. Отдельным пунктом приказа начальнику Отдела здравоохранения СВАГ разрешалось усиливать объединенную санчасть медицинскими работниками за счет лечебных учреждений СВАГ.

13 августа 1949 г. комиссией Военного управления СВАГ была проведена проверка результатов боевой подготовки 133 отдельного батальона охраны Штаба СВАГ за первый этап летнего периода обучения. Проверка проводилась по четырем дисциплинам: огневая подготовка, строевая подготовка, физическая подготовка, уставы ВС СССР. По результатам проверки батальон получил общие оценки: по огневой подготовке — хорошо, по строевой подготовке — посредственно, по физической подготовке — вполне удовлетворительно, по знанию уставов — посредственно. В своем акте комиссия сделала вывод о том, что «программа первого этапа летнего периода обучения молодым пополнением выполнена и усвоена». Командованию батальона было предложено «выявленные недостатки в обучении одиночной подготовке солдата первого этапа летнего периода обучения устранить во втором этапе обучения».

В ночь с 9 на 10 и утром 11 сентября 1949 г. начальник Штаба СВАГ генерал-лейтенант Г. С. Лукьянченко с целью проверки боевой готовности частей Штаба СВАГ поднимал по тревоге 38 отдельный полк связи, 107 отдельный стрелковый батальон и 133 отдельный батальон охраны. Из приказа Штабу СВАГ № 044 от 15.09.49 г. следует, что проверка показала «неудовлетворительную боевую готовность указанных выше частей и исключительно неорганизованный сбор их по тревоге». Справедливости ради надо сказать, что 133 обо выгодно отличался от других частей. Во всяком случае в приказе в действиях личного состава 133 обо отмечен лишь один серьезный изъян: дежурные по ротам вместо команды «Тревога!» подали команду «Подъем!».

В итоге командирам всех частей Штаба СВАГ среди прочего было приказано учебные тревоги впредь проводить без поднятия материальной части и техники, а также без вывода подразделений из расположения части. По боевой же тревоге поднимать всю материальную часть, технику, а части и подразделения выводить из района постоянной дислокации на удаление 10-20 км, причем боевые тревоги проводить только с разрешения начальника Штаба СВАГ. На случай тревоги иметь боеприпасы из расчета на винтовку (карабин) — 80 патронов, на автомат — 120 патронов, на ручной пулемет — 3 магазина, на станковый пулемет — 3 ленты, которые хранить на складе. Патроны выносить к месту сбора частей только по боевой тревоге и выдавать на руки по особому распоряжению командиров частей.

9 сентября 1949 г. произошло ЧП на стрельбище в районе Фридрихсхаген — взрывом гранаты был ранен находившийся в оцеплении боец 133 обо рядовой И. Е. Шелдаев. Подробности происшествия изложены в приказе Главноначальствующего СВАГ № 0417 от 15.09.49 г.

Расследование также установило, что случай ранения солдата стал возможен вследствие отсутствия должного порядка на стрельбище Фридрихсхаген, находящегося в постоянном пользовании и распоряжении Управления военного коменданта Советского сектора оккупации г. Берлина. Стрельбище ни за кем не закреплено, части и подразделения пользуются им, когда заблагорассудится, не придерживаясь графика, утвержденного Управлением военного коменданта, поэтому установить, кто проводил гранатометание за чертой стрельбища, не представилось возможным. В целях наведения порядка на стрельбище Фридрихсхаген Главноначальствующий СВАГ приказал военному коменданту Советского сектора оккупации Берлина генерал-майору А. Г. Котикову произвести осмотр прилегающей к стрельбищу территории в полосе шириной 200 метров на предмет обнаружения и изъятия неразорвавшихся боеприпасов; обозначить границы стрельбища специальными указками, категорически запретив стрельбы и метание гранат вне этих границ; закрепить стрельбище за одной из районных комендатур; разработать инструкцию о порядке пользования стрельбищем, обязав командиров частей производить осмотр стрельбища перед началом стрельб; разрешать пользоваться стрельбищем строго по графику только после представления заявки в Управление военного коменданта.

Полные сведения о чрезвычайных происшествиях, имевших место в 133 обо в 1949 г., найти не удалось. Но в директивном указании начальника Штаба СВАГ № 6/0253 от 16.04.49 г. подтверждены два случая утраты личного оружия в 133 обо.

25 января 1949 г. у секретаря первичной комсомольской организации батальона лейтенанта О. А. Носова был похищен пистолет ТТ, который он хранил у себя на квартире.

19 марта 1949 г. солдат первой роты рядовой Гавриленко (в списках батальона такой фамилии нет, есть рядовой П. Д. Гаврилко – В. Т.), будучи в суточном наряде, напился пьяным и потерял автомат, который случайно был найден на следующий день в кустах около школы № 1.

В июле 1949 г. произошла автокатастрофа, в которой сгорела автомашина батальона вместе с водителем.

Всего с 1 июля по 30 октября 1949 г. в 133 обо было зафиксировано 11 чрезвычайных происшествий: упомянутая выше автокатастрофа, случай сна на посту и 9 (девять!) случаев заболевания сифилисом. Оказалось, что временно вошедшая в мае в состав батальона и по существу являвшаяся резервной отдельная комендантская рота охраны стала настоящим рассадником заразы. Полагавшийся по штату офицерский состав в роте отсутствовал. Ротой командовал старшина, взводами — сержанты. Из-за слабого контроля со стороны командования батальона некоторые бойцы комендантской роты пользовались возможностью совершать самовольные отлучки и встречаться с немками. Зачастую подобные встречи оборачивались длительным лечением с последующей отправкой во внутренние округа.

♦ ♦ ♦

7 октября 1949 г. Немецкий народный совет единогласно принял Манифест о создании ГДР и закон о вступлении в силу конституции ГДР. 10 октября произошла передача правительству ГДР всех административных функций СВАГ. Сама СВАГ при этом преобразовывалась в Советскую контрольную комиссию (СКК), целью которой объявлялось наблюдение за выполнением Потсдамских и других четырехсторонних решений. Постановление СМ СССР № 5159-1967сс от 05.11.49 г. о создании СКК в Германии определило дальнейшую судьбу подразделений центральных и местных органов военной администрации, военных комендатур и структур, обслуживающих СВАГ. Началось расформирование структур СВАГ.

    

Приказом Штабу СВАГ № 064 от 20.11.49 г. и в соответствии с приказом СВАГ № 0060 от 17.11.49 г. была создана ликвидационная комиссия под председательством коменданта Штаба СВАГ подполковника Антонова для передачи в состав ГСОВГ 107, 133 и 137 отдельных комендантских батальонов охраны. В комиссию были включены представители отделов — Политического, Организационно-учетного и Кадров, а также Управления материально-технического обеспечения. 23 ноября ликвидационная комиссия Штаба СВАГ совместно с приемной комиссией Управления военного коменданта Советского сектора Берлина произвела проверку боеготовности 133 окбо и закончила его передачу в состав ГСОВГ, о чем был составлен соответствующий акт на десяти листах. В акте, в частности, говорилось:

В части, касающейся караульной службы, было указано, что от 133 окбо 12-15 раз в месяц наряжалось четыре гарнизонных караула общей численностью 115 человек.

Караул № 1 по охране Штаба и центральных управлений СВАГ. 15 постов, из них 12 трехсменных, 3 двухсменных ночных, всего 44 человека.

Караул № 2 по охране по охране гарнизонной гауптвахты, КПП северо-западной стороны отселенной части района Карлсхорст и отдельные объекты учреждений СВАГ. 12 постов, из них 9 трехсменных, 3 двухсменных ночных, всего 34 человека.

Караул № 3 по охране КПП с юго-восточной стороны отселенной части района Карлсхорст и отдельные объекты СВАГ. 11 постов, из них 5 трехсменных, 5 двухсменных ночных, всего 29 человек.

Караул № 4 второго разряда по охране складов УМТО СВАГ в районе Лихтенберг. 2 трехсменных поста, всего 8 человек.

Также 15 раз в месяц от батальона выделялся кухонный наряд в количестве 18 человек. Помимо этого в дни несения гарнизонной службы по графику дополнительно выделялось 6 человек для патрулирования и один связной к дежурному по караулам.

Внутренний караул второго разряда по охране батальона. 3 поста, из них 1 трехсменный, 2 двухсменных ночных, всего 9 человек.

Внутренний наряд. Дежурный по батальону (офицер), один помощник дежурного по батальону (сержант), один связной, три дежурных по ротам, шесть дневальных по ротам, дежурный по штабу (из числа писарей), один сигналист.

По данным инспекторской комиссии Военного управления СВАГ согласно акту о состоянии боевой подготовки 10/01214 от 15.11.49 г. батальон показал следующие результаты.

Офицерский состав имел посредственные показатели по тактической подготовке. Еще хуже обстояли дела с огневой подготовкой, по которой половина офицеров получила оценку «плохо». Строевая и физическая подготовка, знания по организации и тактике иностранных армий, тактико-техническим данным родов войск Советской Армии, уставам Вооруженных Сил СССР признаны хорошими

Рядовой и сержантский состав при хорошей политической подготовке получил посредственные оценки по огневой, тактической, строевой, физической подготовке, а также по знанию уставов Советской Армии.

Общая боеготовность батальона была оценена, как посредственная.

В акте также было обращено внимание на состояние помещений, в которых размещался батальон.

Отмечалось, что «все бараки санитарной техникой оборудованы», в помещениях чисто, но их площадь и кубатура на одного человека ниже нормы, поэтому в нарушение санитарных требований солдатские кровати размещены вплотную к наружным стенам.

Пищеблок батальона признан по объему достаточным, но нарекания у комиссии вызвала неудовлетворительная уборка столовой, плохое мытье посуды и кухонного инвентаря, отсутствие сушильных шкафов для посуды, теснота и плохое содержание продсклада. На это командир батальона подполковник М. С. Крыжановский в своем особом мнении обратил внимание комиссии на то, что «батальон в городке является довольствующим, т. е. довольствует весь личный состав 107 стр. батальона».

29 ноября 1949 г. начальник штаба Управления военного коменданта Советского сектора оккупации Берлина полковник В. А. Кураков доложил председателю Ликвидационной комиссии СВАГ генерал-майору Н. А. Панову, что 25 ноября на основании приказа Главнокомандующего ГСОВГ № 0283 от 12.11.49 г. после проверки укомплектованности и материальной обеспеченности 133 отдельный комендантский батальон охраны Штаба СВАГ (полевая почта 75242), ранее подчинявшийся Штабу СВАГ, был принят комиссией Управления военного коменданта Берлина.

В тот же день 29 ноября 1949 г. ликвидационная комиссия Штаба СВАГ и приемная комиссия ГСОВГ составили и подписали акт о принятии 133 отдельного комендантского батальона охраны в состав ГСОВГ.

                   

На момент передачи батальон был полностью укомплектован личным составом, вольнонаемный состав в батальоне не числился.

На вооружении 133 окбо имелось 262 винтовки Мосина (из них две с оптическим прицелом), 111 автоматов ППШ, 41 пистолет ТТ, 27 ручных пулеметов ДП, 6 станковых пулеметов «Максим». Боезапас батальона состоял из 92588 пистолетных патронов (2,5 боекомплекта), 6600 винтовочных патронов в обоймах (0,7 боекомплекта), 300 гранат Ф-1. Станковые пулеметы были укомплектованы пятью лентами, ручные пулеметы — тремя магазинами. Техническое состояние стрелкового вооружения хорошее, хранение в подразделениях организовано правильно.

Из автотранспорта в батальоне имелся легковой «Опель-Супер» и шесть грузовых автомашин: три «Форд-6», один «ЗиС-5», один «Опель-Блиц» и один «Студебекер», находящийся на капитальном ремонте на заводе в Вурцене.

Вещевым имуществом личный состав батальона обеспечен полностью, однако на рядовой и сержантский состав по зимнему плану недополучено 132 комплекта гимнастерок и шаровар. Кроме того, более половины рядового и сержантского состава имеют кирзовые сапоги, срок носки которых истекает в январе. Стирка белья производится в немецкой прачечной по нарядам УМТО. Помывка личного состава производится регулярно в гарнизонной бане.

Все продовольствие, в том числе овощи и хлеб, батальон по мере потребности получает через центральную базу УМТО СВАГ. Помимо своего состава батальон обеспечивает котловым довольствием прикомандированный личный состав 107 отдельного стрелкового батальона в количестве 290 человек. Вывод приемной комиссии ГСОВГ:

19 декабря 1949 г. Председатель Ликвидационной комиссии СВАГ генерал-майор Н. А. Панов доложил Председателю Советской контрольной комиссии в Германии генералу армии В. И. Чуйкову о передаче в числе других частей СВАГ полевым войскам ГСОВГ 133 отдельного комендантского батальона охраны Штаба СВАГ. Таким образом период пребывания 133 окбо в составе СВАГ был завершен.

♦ ♦ ♦

Вполне вероятно, что именно с этого времени батальон стал привлекаться для несения караульной службы по охране памятника советским воинам в Тиргартене и Межсоюзнической тюрьмы Шпандау, где отбывали наказание осужденные Нюрнбергским трибуналом главари гитлеровского рейха. Службу по охране тюрьмы несли три месяца в году: в марте, июле и ноябре.

В июне 1952 г. (по некоторым данным весной 1948 г.) в английском секторе Западного Берлина имел место провокационный выпад со стороны британских военных властей. С 3 по 10 июня военная полиция совместно с полевыми войсками блокировала Радиодом на Мазуреналлее (один из объектов в Западном Берлине, охраняемый советскими войсками). Английские провокаторы обнесли Радиодом колючей проволокой, не позволяя советскому подразделению выйти из здания. Караул в составе 3 роты во главе с командиром роты ст. лейтенантом Прозоровым и его заместителем по политчасти ст. лейтенантом Морозовым мужественно вынес осаду, проявив исключительную выдержку, самоотверженность и верность воинскому долгу. При этом рота сумела демонтировать радиовещательное оборудование, которое впоследствии было вывезено. За проявленное мужество Главнокомандующий ГСОВГ генерал армии В. И. Чуйков наградил личный состав караула ценными подарками с предоставлением краткосрочного отпуска с выездом на Родину.

Западные спецслужбы не прекращали активную подрывную деятельность против СССР и ГДР. 17 июня 1953 г. в ГДР вспыхнул контрреволюционный бунт, имевший своей целью сорвать социалистическое строительство в молодой немецкой республике. Для поддержания порядка в Берлине привлекался и личный состав батальона. Еще накануне, 16 июня, батальон был приведен в полную боевую готовность,а 17 июня поднят по тревоге, получив боевую задачу по охране правительственных учреждений и важнейших объектов в советском секторе Берлина.

Подразделения батальона принимали участие в ликвидации групп провокаторов. 18 июня одна из провокаций была подавлена совместно с силами народной полиции и боевыми народными дружинами.

13 августа 1961 г. началась реализация решения правительства ГДР по возведению стены на границе с Западным Берлином. До этого дня караул по охране памятника советским воинам в Тиргартене следовал на автобусе до Бранденбургских ворот и далее строем до караульного помещения. С 13 августа караул стал проезжать в Западный Берлин через КПП на Инвалиденштрассе. При этом провокации против личного состава караула не прекращались.

     

16 августа 1962 г. на автобус с караулом, следующим в Тиргартен, в Западном Берлине было произведено нападение со стороны экстремистских элементов. Остановив автобус, провокаторы разбили окна, облили автобус красной краской и разрисовали свастиками. При этом водитель автобуса рядовой Ю. В. Брежнев был ранен в руку. Личный состав караула проявил мужество, стойкость и выдержку. Водитель рядовой Брежнев одной рукой сумел довести автобус до караульного помещения и обеспечил выполнение поставленной задачи. После этого инцидента личный состав караула стал следовать к советскому мемориалу в Тиргартене на бронетранспортерах.

Предположительно в 1962 г. 133 отдельный комендантский батальон охраны был преобразован в 133 отдельный мотострелковый батальон и вошел в состав сформированной 20 августа того же года 6 отдельной мотострелковой бригады.

В 1964 г. против караулов по охране Межсоюзнической тюрьмы Шпандау и памятника советским воинам в Тиргартене неоднократно осуществлялись различные провокации: в часовых бросали камни, подбрасывались журналы с нужными адресами для желающих сбежать на Запад и т. д. Однако личный состав батальона службу нес безукоризненно.

23 марта (по другим данным 23 апреля) 1965 г. 133 омсб от имени Президиума Верховного Совета СССР было торжественно вручено Знамя части. Его вручил заместитель командующего 20 гв. ОА генерал-майор Макарычев М. И.

    

В мае 1965 г. личный состав 133 омсб принимал участие в параде в честь 20-летия Победы над гитлеровской Германией. В этом же году за образцовое несение караульной и специальной службы, отличные показатели в боевой и политической подготовке 35 воинов части были награждены Председателем Совета Министров СССР А. Н. Косыгиным Почетными грамотами.

17 июня 1968 г. более десяти западноберлинских неонацистов проникли на территорию мемориала в Тиргартене и попытались осквернить памятник. По команде начальника караула лейтенанта В. П. Данько личный состав караула, решительно и умело действуя штыком и прикладом, выдворил экстремистов с территории памятника. Провокация была сорвана.

21 августа 1968 г. в Западном Берлине автобус с личным составом караула был остановлен группой агрессивно настроенных неонацистов, которые облили лобовое стекло краской и разрисовали свастиками. Советские воины, проявив выдержку и хладнокровие, на провокацию не поддались. В результате этого инцидента Главнокомандующий ГСВГ Маршал Советского Союза Кошевой П. К. направил командующему английскими войсками в Западном Берлине ноту протеста, поскольку именно англичане были обязаны обеспечить порядок и безопасность военнослужащих СССР в английском секторе Берлина. После этого советский караул от КПП на Инвалиденштрассе до мемориала в Тиргартене сопровождался нарядом английской военной полиции, у въезда на территорию памятника был установлен полицейский пост.

В 1967 г. была проведена реорганизация батальона. 3 мср стала выполнять задачи по несению специальной службы на КПП обвода г. Берлина. Первоначально было создано 6 КПП для упорядочения въезда советских военнослужащих в Берлин: грунтовые КПП — Эркнер, Линденберг, Бонсдорф и железнодорожные — Эркнер, Шёнефельд и Бернау.

6 июля 1968 г. нарядом железнодорожного КПП Эркнер в составе сержанта Ханенко В. И., ефрейтора Донских В. Н. и рядового Макарова Е. С. был задержан и передан по назначению рядовой Демин, самовольно оставивший часть и находившийся в розыске.

В 1970 г. имела место наиболее серьезная провокация против советского караула в Тиргартене. В ночь с 6 на 7 ноября 1970 г. в 01 час 07 минут неонацист Вайль обстрелял из малокалиберной винтовки советский парный пост у памятника, в результате чего рядовой И. И. Щербак получил ранения в левую руку и левый бок. Поднятый в ружье караул, проявив железную выдержку, ответного огня открывать не стал, тем самым не дав повод западной прессе развязать антисоветскую кампанию, что могло поставить под угрозу срыва подписание договоров между СССР и ФРГ, ГДР и ФРГ, четырехстороннего соглашения по Западному Берлину. Фактически грамотные и хладнокровные действия караула в состав которого входили начальник караула лейтенант Конарев А. В., помощник начальника караула ст. сержант Литвиненко М. А., караульные ефрейторы Гаранин А., Ткаченко В., Кучма П., Скрипник С., Чуйков Н., Боровский Ю., рядовые Акулов А. И., Дороненко Н., Бусел Н., Колесник Б., Богачев Н., Илюхин Л., Щербак И. И., предотвратили очередной всплеск напряженности в Европе.

    

За мужество и стойкость, проявленные при выполнении боевой задачи по охране памятника советским воинам в Тиргартене лейтенант Конарев А. В. и рядовой Щербак И. И. были награждены Почетным знаком ЦК ВЛКСМ «Воинская доблесть». Главнокомандующим ГСВГ генералом армии Куликовым весь личный состав караула был награжден ценными подарками.

Дважды — январе и октябре 1970 г. — соединение и часть посетил министр обороны СССР Маршал Советского Союза А. А. Гречко.

В 1971 г. при несении специальной службы на КПП обвода г. Берлина отличился личный состав 3 роты. Ефрейтор Лосик В. Г., проявив бдительность, заметил неизвестного, который пытался фотографировать военную технику, и принял меры к его задержанию. Задержанный был передан сотрудникам КГБ.

Рядовой Кирютенков В. П., находясь на посту КПП Шёнефельд, оказал помощь сотрудникам органов госбезопасности ГДР в задержании агента иностранной разведки, за что был поощрен командиром соединения.

В 1971 г. часть посетил Маршал Советского Союза И. С. Конев. В этом же году первичная комсомольская организация 1 мср была награждена вымпелом Военного совета ГСВГ «Лучшей первичной комсомольской организации ГСВГ в честь XIV съезда КПСС».

В 1972-1973 гг. личный состав части успешно справился с поставленными задачами и добился звания «Отличный батальон».

В августе 1973 г. караул по охране мемориала в Тиргартене посетила советская делегация во главе с первым секретарем ЦК ВЛКСМ Е. М. Тяжельниковым, принимавшая участие в X фестивале молодежи и студентов, проходившем в Берлине.

В то же время провокации против караула продолжались.

Так, 3 мая 1974 г. группа экстремистов забросала территорию мемориала в Тиргартене дымовыми шашками с расчетом на то, что под воздействием ветра дым накроет посты № 1,  № 2 и караульное помещение. Тем не менее, караул (начальник караула ст. лейтенант Хлебодаров А. А.) продолжал выполнение боевой задачи, используя средства химзащиты. В это время на посту у памятника службу несли ефрейтор Панченко и рядовой Волков.

5 мая на территорию памятника со стороны ул. 17 июня проник неизвестный, который вел себя вызывающе, всячески провоцируя часовых. Начальником караула лейтенантом Моргуновым Г. В. и часовыми поста № 1 рядовыми Поповым А. И. и Азаренко П. И. провокатор был задержан и сдан властям.

Американские и английские военные власти в Западном Берлине неоднократно проводили демонстрацию своей военной мощи возле советского мемориала в Тиргартене. Так, однажды на ул. 17 июня одновременно было выведено до 100 военнослужащих, 14 танков и 5 бронемашин. При этом с вертолетов, зависающих над территорией памятника, велось наблюдение за действиями караула.

Продолжались провокации и против караула 2 мср в Шпандау. Антисоветская истерия достигла своего апогея в 1974 г. в связи с тем, что пожизненно отбывающему заключение Р. Гессу исполнилось 80 лет. Запад развернул мощную пропагандистскую кампанию по освобождению нациста № 2. При этом у здания тюрьмы проходили многочисленные митинги с требованиями освободить Гесса и обвинениями в адрес СССР в отсутствии гуманности. Все это обильно было сдобрено различными провокационными выпадами. Бывало, что к посту № 5 подъезжали проститутки, некоторые из них раздевались на глазах у часовых, зазывая их к себе. Неоднократно отмечались случаи подбрасывания антисоветской литературы и порнографических журналов. Обычным явлением было оскорбление советских часовых, в которых, кроме словесных угроз, нередко летели камни. Однако своей цели провокаторы не достигли. Караулы, возглавляемые лейтенантами Хлебодаровым и Козловым, успешно справились с выполнением боевой задачи, за что личный состав обоих караулов был поощрен начальником отдела внешних сношений при штабе ГСВГ.

Всего в течение 1974 г. против караулов № 2 (Тиргартен) и № 3 (Шпандау) было проведено более пятидесяти различных провокаций со стороны западноберлинских полицейских, американской, английской, французской военных администраций и граждан Западного Берлина.

В феврале 1974 г. батальон посетил начальник Политуправления Сухопутных войск ВС СССР генерал-полковник С. П. Васягин, который ознакомился с жизнью и бытом личного состава. А в апреле в части побывал член Политбюро ЦК СЕПГ, первый секретарь Берлинского окружного комитета СЕПГ К. Науман.

В мае 1974 г. в гости к воинам приехали Герой Советского Союза Кантария, водрузивший Знамя Победы над рейхстагом, и Герой Советского Союза Попова, в годы войны командовавшая эскадрильей в женском полку ночных бомбардировщиков.

В течение первой половины 1975 г. зафиксировано более 30 провокаций против караула в Тиргартене.

Так, 3, 9 и 14 января западноберлинские полицейские подбрасывали газеты со статьями антисоветского содержания. 3, 4 и 14 февраля полицейские неоднократно предлагали часовым поста № 1 авторучки,открытки и сувениры, всячески пытаясь спровоцировать уход часовых с поста.

28 января на фоне памятника и Бранденбургских ворот проводились кино- и фотосъемка пяти американских танков М-60, одной САУ, трех джипов,пяти легковых автомобилей «Форд», трех «Фольксвагенов». Сюда же на трех автобусах прибыли около 100 американских военнослужащих.

28 февраля американскими военнослужащими на КПП Фридрихштрассе была остановлена советская автомашина «Волга», следовавшая с проверки караула (старший машины капитан Старков В. Н., переводчик лейтенант Коваленко, водитель рядовой Голубев). Американцы требовали предъявить документы и пытались произвести таможенный досмотр машины. Только после того, как капитан Старков вошел в радиосвязь с оперативным дежурным бригады, американцы разрешили проезд в Восточный сектор.

В течение дня 28 февраля английские военнослужащие работали на частоте радиостанций караулов, передавали различные ложные сигналы, мешая начальнику караула войти в радиосвязь с оперативным дежурным.

3 апреля — очередная попытка западноберлинских полицейских сманить часовых с поста № 1. А 10 июня — очередной подброшенный на территорию мемориала порнографический журнал.

В январе 1975 г. на КПП «Шёнефельд» ефрейтор С. Губарев задержал дезертира, который пять суток находился в розыске. В марте здесь же ефрейтор В. Зайцев задержал военнослужащего, самовольно оставившего часть. Всего же в марте на всех КПП обвода было зафиксировано рекордное количество задержаний: 637 человек, нарушивших пропускной режим, и 30 автомашин.

5 мая 1975 г. бригаду и батальон посетила партийно-правительственная делегация ГДР во главе с Первым секретарем ЦК СЕПГ Э. Хоннекером, Председателем Госсовета ГДР В. Штофом и Председателем Совмина ГДР Х. Зиндеманом. Делегацию сопровождали Главком ГСВГ генерал армии Е. Ф. Ивановский и член Военного Совета — начальник Политуправления ГСВГ генерал-полковник И. В. Медников. Гости посетили парк боевых машин, познакомились с жизнью и бытом воинов. В клубе бригады состоялся большой митинг дружбы. Члены делегации побывали в солдатской столовой, где обедали вместе с личным составом части. За одним столом с Первым секретарем ЦК СЕПГ Э. Хоннекером, министром национальной обороны ГДР Х. Гофманом и Чрезвычайным и Полномочным послом СССР в ГДР П. А. Абрасимовым обедали ст. сержант В. В. Мишакин, сержант С. А. Малофеев, ефрейтор С. А. Кравченко. Обед прошел в дружеской обстановке.

В день 30-летия Победы 9 мая 1975 г. весь личный состав караула в Тиргартене был награжден ценными подарками Главком ГСВГ, который посетил караул вместе с Председателем Президиума Верховного Совета РСФСР М. А. Ясновым. Яснов объявил личному составу караула благодарность.

28-29 мая в Москве состоялось Всеармейское совещание отличников боевой и политической подготовки. От 133 омсб в совещании участвовал замполит 2 мср лейтенант Гусев С. Г.

Молодые воины майского призыва 1975 г. принимали Присягу на верность Родине в Трептов-парке, о чем газета ГСВГ «Советская Армия» разместила на своих страницах подробный фоторепортаж.

В августе 1975 г. личный состав 133 омсб принимал участие в 17 смотре-конкурсе ВСК ВС СССР. По итогам смотра воины батальона заняли 9 место в ВС СССР, за что были награждены грамотой министра обороны СССР.

По итогам боевой и политической подготовки за 1975 учебный год 133 омсб занял первое место в 20 гв. ОА, за что командующий армией наградил батальон переходящим призом.

В течение 1976 г. личный состав 1 мср отлично нес службу по охране мемориала в Тиргартене. Только за первые девять месяцев зафиксировано более 50 провокаций против караула со стороны западноберлинских полицейских, американских, английских, французских военнослужащих. Наиболее крупная провокация произошла 25 марта, когда за незаконное вторжение на территорию памятника был задержан гражданин Западного Берлина Штах. В течение года на территорию мемориала неоднократно подбрасывалась литература антисоветского толка и различные порнографические издания.

16 января На фоне Бранденбургских ворот происходила съемка 3 английских танков «Чифтен», 8 БТР «Троуджен» и 3 открытых грузовых машин с личным составом английских оккупационных войск.

11 февраля возле Бранденбургских ворот были сосредоточены 4 БТР М-113, 5 грузовых машин американских оккупационных войск. Подобные провокации также имели место 18 февраля, 5 и 14 мая, 6 сентября.

7 марта и 2 сентября английские военнослужащие вторглись на рабочие частоты радиостанции караула, мешая начальнику караула войти в радиосвязь с оперативным дежурным.

Безупречно нес службу по охране Межсоюзнической тюрьмы Шпандау личный состав 2 мср. 24 человека были награждены Главкомом ГСВГ грамотами.

Хорошо справлялся со своими обязанностями и личный состав 3 роты специальной службы.

5 марта сержант Епарский, ефрейтор Цыба, рядовые Рогмар и Васюк задержали немецкого гражданина, который с дерева фотографировал территорию бригады, а 24 сентября сержант Хожаев задержал двух проявлявших интерес к расположению бригады американцев.

8 мая памятник советским воинам в Тиргартене посетил один из его авторов — народный художник СССР Л. Е. Кербель, в июне часть посетил Первый секретарь ЦК ВЛКСМ Е. М. Тяжельников.

В августе лучшие спортсмены 133 омсб приняли участие в спартакиаде ННА «Братья по оружию», где завоевали 10 медалей.

В течение 1977 г. против караула в Тиргартене было предпринято рекордное число провокаций — 118 (попытки незаконного проникновения, подбрасывание антисоветской и порнографической литературы).

17 июня на фоне Бранденбургских ворот производилась съемка 5 танков «Чифтен» и 5 БТР «Троуджен» с личным составом английских оккупационных войск. Подобные провокации также имели место 22 августа и 15 октября.

С 1 июля 1977 г. личный состав роты стал выполнять специальные поездки в Западный Берлин.

   

В августе лучшие спортсмены батальона приняли участие в очередной спартакиаде ННА «Братья по оружию» и завоевали 14 медалей.

В сентябре личный состав 2 мср был представлен на 19 смотр спортивно-массовой работы. По итогам смотра часть заняла первое место в ГСВГ и ВС СССР.

6 июня и 5 декабря прибывшие в часть молодые воины по традиции принимали Присягу в Трептов-парке.

В течение 1978 г. против караула в Тиргартене было зафиксировано более 100 провокаций.

В сентябре на очередной смотр спортивно-массовой работы был представлен личный состав 1 мср. По итогам смотра часть вновь заняла первое место в ГСВГ и ВС СССР.

22 декабря 1990 г. в связи с выполнением задачи по охране памятника в Тиргартене караул был снят. В протоколе, подписанном командованием ЗГВ и сенатом Берлина, говорится: «Главнокомандующий ЗГВ уведомил сенат Берлина о том, что 22 декабря 1990 года почетный караул у памятника в Тиргартене окончательно снимается. Представитель сената указал на статью 18 Договора о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве между СССР и ФРГ от 9 ноября 1990 года, в которой правительство ФРГ заявило, что сооруженные на немецкой земле памятники советским жертвам войны и тирании будут находиться под защитой немецких законов». На посту у памятника в тот день наших солдат сменили немецкие полицейские.