История танка ИС-2 в Целендорфе.

Принято считать, что первым памятником советским воинам на территории Берлина стал возведенный по приказу маршала Г. К. Жукова мемориал в Тиргартене, торжественно открытый 11 ноября 1945 г. Однако это не так. Летом 1945 г. в американском секторе в районе Целендорф на Потсдамском шоссе полным ходом шло сооружение другого, хотя и менее масштабного, мемориала. Решение о строительстве было принято советским военным комендантом Берлина еще до занятия союзниками своих зон оккупации, поэтому вошедшие в Целендорф 4 июля 1945 г. американцы просто были поставлены перед фактом. Место для памятника выбирали тщательно. Решено было остановиться на широкой центральной полосе Потсдамского шоссе, являвшегося частью 1392 км трассы Аахен – Кёнигсберг, которая у нацистов считалась главной магистралью рейха. Все расходы по проектированию и строительно-монтажным работам, включая ситему освещения и садоводческий дизайн, были возложены на округ Целендорф.

       

Торжественное открытие мемориала состоялось 17 октября 1945 г. На церемонии открытия выступили генерал-майор Г. В. Полуэктов, представитель комендатуры гвардии полковник А. И. Елизаров, американский комендант района Целендорф полковник Хорни, представитель английских военных властей и бургомистр Целендорфа. После исполнения государственного гимна СССР было сброшено полотнище, закрывающее монумент, и он предстал перед взорами присутствующих. Памятник получился строгим, внушительным и по-настоящему красивым. На четырехметровый постамент, облицованный белым мрамором, вознесся грозный танк-победитель ИС-2 — «Иосиф Сталин». На каждой из сторон постамента, имевшего длину 7,3 м и ширину 4,3 м, были закреплены мраморные доски с текстом. Текст на фронтальной доске гласил: «2 мая 1945 г. Красная Армия овладела городом Берлин. Среди особо отличившихся были геройски погибшие» — и далее шло перечисление фамилий и имен десяти советских солдат и офицеров. Доска на противоположной (тыльной) стороне постамента содержала такой же текст, но на немецком языке. Аналогичные таблички на двух языках были смонтированы с боков, однако на них удалось прочитать лишь первую фразу «Вечная слава».

   

В истории этого монумента еще многое не выяснено. По некоторым данным памятник собирались воздвигнуть в честь танкистов 4-й гвардейской танковой армии генерал-полковника Д. Д. Лелюшенко. Хотя, как будет показано далее, эта версия вполне подтверждается, вопрос все же требует дальнейшего выяснения, поскольку армия Лелюшенко непосредственно Берлин не штурмовала, нанося основной удар в районе Потсдама и замыкая там второе кольцо окружения. Лишь две бригады 10-го гвардейского танкового корпуса некоторое время взаимодействовали в районе Далема и Ванзее с частями 3-й гвардейской танковой армии генерал-полковника П. С. Рыбалко, на которую и легла основная тяжесть боев за Целендорф. До сего времени неизвестно также, какому соединению Красной Армии принадлежал данный ИС-2. Поиском ответов на эти и другие вопросы никто всерьез не занимался. Правда, в последнее время памятником заинтересовались зарубежные авторы. Так, немецкие журналисты П. Бёгер и А. Дове в своей книге «Памятник-танк в Берлин-Драйлинден. История и справочная информация» приводят кое-какие сведения об этом мемориале. А в марте 2014 г. германская газета «Ди Вельт» разместила материал журналистки А. Кляйкамп под броским заголовком «Битва за Берлин: русские солдаты-призраки под памятником танку». К призракам, которые так встревожили впечатлительную журналистку, мы еще вернемся, но прежде ознакомимся с коротким отрывком из ее статьи.

Имеющиеся в свободном доступе документы Центрального архива министерства обороны РФ этот слух никоим образом не подтверждают, зато позволяют с большой долей вероятности предположить, что ИС-2, установленный в Целендорфе, к событиям, якобы происходившим на Потсдамском шоссе в апреле 1945 г., никакого отношения вообще не имел (как, впрочем, и все остальные советские ИСы, принимавшие участие в штурме Берлина). Но для начала необходимо хотя бы в общих чертах обрисовать обстановку, сложившуюся в районе Целендорф в период 23-26 апреля 1945 г.

События здесь развивались следующим образом (смотрим схему). Наступавшая на Берлин с юго-запада 3-я гвардейская танковая армия генерал-полковника П. С. Рыбалко в составе 6-го и 7-го гвардейских танковых и 9-го механизированного корпуса 23 апреля вышла к каналу Тельтов, все переправы через который были взорваны либо подготовлены к взрыву. Форсировать водную преграду с ходу не удалось, поэтому армия Рыбалко завязала бои за захват плацдармов на противоположном берегу канала. Наиболее успешно действовал 6-й гв. танковый корпус, наступавший в центре.

           

25 апреля части 6-го гв. танкового корпуса уже наступали на Шмаргендорф, а по двум наведенным саперами в районе Тельтова 30-тонным понтонным мостам стремительно переправлялись части 7-го гв. танкового и 9-го механизированного корпусов, которые после этого выходили на свои направления и продолжали наступать, закрепляя и развивая успех 6-го гв. танкового корпуса

Таким образом, в Целендорфе в основном все было кончено уже вечером 25 апреля, после чего бои продолжались намного севернее. Ни в журналах боевых действий корпусов и бригад, ни в оперативных сводках и боевых донесениях их штабов никаких попыток прорыва танков по Потсдамскому шоссе не отмечено, хотя потери в танках были весьма ощутимые. Так, 24 апреля при попытке захватить плацдарм на северном берегу канала в районе Штансдорфа были сожжены сразу три танка 56-й гв. танковой бригады 7-го гв. танкового корпуса. Имели потери и две другие бригады корпуса. 54-я гв. танковая бригада, прикрывавшая его левый фланг, 25 апреля потеряла безвозвратно на западной окраине Целендорфа один танк и две самоходки из состава приданного бригаде 1977-го самоходного артиллерийского полка. В тот же день в Целендорфе был уничтожен танк 55-й гв. танковой бригады.

Наиболее подходящий под описание эпизод имел место 24 апреля в 9-м мехкорпусе. В 10.30 91-я танковая бригада с рубежа перекресток железной и шоссейной дорог на северной окраине Осдорфа перешла в наступление в направлении Лихтерфельде с задачей форсировать канал, но, встреченная сильным огнем из домов, отошла на исходный рубеж, потеряв четыре танка, два из которых были сожженны фаустпатронами.

Тем не менее ни один ИС-2 к этому событию отношения не имел, поскольку все танковые и механизированные бригады, входившие в состав 3-й гв. ТА, были укомплектованы исключительно средними танками Т-34-85 (экипаж которых, кстати, состоял не из четырех, а из пяти человек, что никак не сообразуется с арифметическими выкладками германской журналистки относительно количества фамилий на памятнике). Что же касается тяжелых танков, то в армии Рыбалко ИС-2 были только в составе 57-го гвардейского отдельного тяжелого танкового полка, который на протяжении всего штурма Берлина обеспечивал правый фланг армии и 25 апреля вел наступление в районе Рагов, после чего был выведен в резерв. Кроме того, пара ИСов имелась в 7-м и, вероятно, в 6-м гвардейских танковых корпусах, так называемые танки командования, которые в штурме не участвовали.

   

И самое главное — 3-я гвардейская и наступавшая левее на Потсдам 4-я гвардейская танковые армии входили в состав 1-го Украинского фронта и уже 4 мая были перенацелены на Прагу. После освобождения Праги обе армии, вскоре сокращенные до дивизий, остались в Чехословакии, где вошли в состав Центральной группы войск. В Германию они вернулись лишь весной 1946 г. Поэтому ИС-2, установленный в качестве памятника в Целендорфе, мог принадлежать лишь 1-му Белорусскому фронту, в июне 1945 г. преобразованному, как известно, в Группу советских оккупационных войск в Германии. Во время штурма Берлина некоторое количество ИС-2 находилось в составе 1-й и 2-й гвардейских танковых армий, а также 3-й Ударной армии, в которой этими машинами был оснащен 88-й гвардейский тяжелый танковый полк и отчасти 108-я танковая бригада 9-го танкового корпуса. Наиболее же широкую известность получили ИС-2 из состава 7-й гвардейской отдельной тяжелой танковой бригады 8-й гвардейской армии, запечатленные фотокорреспондентами на фоне поверженного рейхстага. Так что вопрос о принадлежности танка в Целендорфе по-прежнему остается открытым.

Не менее запутано обстоит дело с именами павших воинов, отображенных на мемориальных досках памятника. В списке значатся два подполковника, майор, капитан, лейтенант, старшина, старший сержант, младший сержант и два рядовых. Сразу следует пояснить: никаких захоронений под памятником не производилось. Вероятно, именно поэтому немецкая журналистка поспешила заявить о «русских солдатах-призраках»: раз нет захоронения, значит, и фамилии воинов, чья память увековечена на мемориале в Целендорфе, выдуманы. Видимо, госпоже Кляйкамп незнакомо слово кенотаф — пустая гробница, воздвигаемая в память умершего, тело которого погребено совсем в ином месте. Однако вопрос с фамилиями действительно требует внимательного рассмотрения ввиду изрядной путаницы, возникшей, как ни прискорбно, исключительно по вине советской стороны. С течением лет положение лишь усугублялось.

Откуда взялись фамилии на памятнике в Целендорфе? Ответ в буквальном смысле виден невооруженным глазом — восемь из десяти фамилий высечены на одном из пилонов советского мемориала в Тиргартене. Пусть никого не смущает тот факт, что тиргартенский мемориал был открыт почти на месяц позже целендорфского — вся композиция (в том числе пилоны со списками имен) была готова давно, задержка вышла с установкой фигуры солдата.

Надо сказать, что мемориал в Тиргартене — это типичный кенотаф: на его пилонах размещены списки имен солдат и офицеров, отличившихся в штурме Берлина, но погребенных в других местах. Сведения о захороненных здесь 2,5 тыс. советских воинов документально подтвердить до сих пор никто не смог (но это отдельная сложная тема, выходящая за рамки данной статьи). Вообще непонятно, по какому принципу выбирались персоналии в Тиргартене. Вроде по логике под эмблемой танковых войск должны располагаться фамилии танкистов, однако, к примеру, гвардии рядовой И. Н. Матвиенко к танковым войскам не имел совершенно никакого отношения, так как всю войну отвоевал в пехоте и Берлин штурмовал в составе 698-го стрелкового полка 146-й стрелковой дивизии.

При сравнении обоих мемориальных списков выясняется, что на памятнике в Тиргартене отсутствует фамилия гв. сержанта Рудакова, которая есть в Целендорфе, а упомянутый выше пехотинец рядовой Матвиенко в Тиргартене и рядовой Матвиенко в Целендорфе — просто однофамильцы. Очень важно не забывать об одной «мелочи», о которой говорить как-то не принято, поскольку она дискредитирует наше законное и благородное стремление увековечить память своих павших героев. Величие подвига советского солдата, ценой неимоверных усилий и жертв освободившего Европу от нацизма, не подлежит ни малейшему сомнению. Монумент в Тиргартене и впрямь получился впечатляющим по силе эмоционального воздействия. С памятниками у нас всегда дела обстояли хорошо. Но вот с конкретными героями как-то не задалось. Сведения о погибших воинах, высеченные на пилонах мемориала в Тиргартене, изобилуют ошибками (есть они и в интересующих нас фамилиях на приведенном выше снимке). Для начала необходимо разобраться с погрешностями, которые касаются имен, перенесенных на памятник в Целендорфе.

Гвардии подполковник Крюковский на самом деле носил фамилию Круковский. Непонятно, что мешало точно установить и правильно написать фамилию командира полка, до конца исполнившего свой долг перед Родиной? Впрочем, вопрос риторический. Желающие убедиться, что даже на уровне командиров полков это отнюдь не единичный случай, могут ознакомиться хотя бы с историей командира 100-го гв. стрелкового полка 35-й гв. стрелковой дивизии гвардии подполковника А. М. Воинкова, чьи данные на плитах Тиргартена безбожно переврали, превратив в полковника Войнова.

У гвардии майора Крючкова фамилия записана правильно. Но взгляните на дату гибели — очередная досадная оплошность, которую при составлении перечня имен допустили ответственные (правильнее сказать безответственные) лица, в результате чего в список участников штурма Берлина был внесен офицер, действительно героически погибший, однако произошло это ровно за три месяца до начала штурма.

С фамилиями на мемориале в Целендорфе дело обстоит еще печальнее. Создается впечатление, что список имен, предназначенных для отображения на памятнике-танке, был продиктован кем-то по телефону, причем связь при этом была никудышней, иначе чем еще объяснить настолько грубое искажение личных данных погибших воинов. Судите сами: майор Владимир Крючков вдруг стал Вадимом, а вместо старшего сержанта Филиппа Филипповича Хохлова на памятнике появилось имя Хохлова Федора Алексеевича, который в списках потерь вообще не значится. Капитана Воронкова переиначили в Баранкова, а старшина Будник вообще получил фамилию Бабник. Увы, прав был классик: все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Бессмысленно спорить, кто виноват в возникновении столь постыдной для армии-победительницы ситуации. Но сегодня в наших силах вспомнить и почтить память героев, чьи имена были когда-то выбиты на мраморных плитах мемориала в Целендорфе:

СЕРДЮК РОМАН НИКИТОВИЧ, гвардии подполковник, заместитель командира 29-й гв. мотострелковой бригады 10-го гв. танкового корпуса 4-й гв. танковой армии. 24 апреля бригада дважды безуспешно пыталась форсировать канал Тельтов в районе Штансдорфа. Гв. подполковник Сердюк, исполняя обязанности командира бригады, возглавил группу добровольцев из числа коммунистов и комсомольцев и повел на штурм переправы. Смертельно ранен прямым попаданием фаустпатрона. Представлен на присвоение звания Героя Советского Союза (вышестоящие начальники посчитали награду слишком высокой, ограничились орденом Красного Знамени). Похоронен во Львове.

КРУКОВСКИЙ ФЕДОР ВАСИЛЬЕВИЧ, гвардии подполковник, командир 359-го зенитного артиллерийского полка 10-го гв. танкового корпуса 4-й гв. танковой армии. 19 апреля убит при отражении налета вражеской авиации в районе г. Калау. Похоронен во Львове на Холме Славы.

КРЮЧКОВ ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВИЧ, гвардии майор, начальник штаба 299-го гв. минометного полка 10-го гв. танкового корпуса 4-й гв. танковой армии. 20 января колонна полка в районе польского г. Сулеюв была атакована превосходящими силами противника. Гв. майор Крючков принял на себя командование полком и организовал оборону, сумев отбить три вражеских атаки. В этом бою пал смертью храбрых. Посмертно награжден орденом Отечественной войны 1 ст. Похоронен в г. Белхатув (Польша).

ВОРОНКОВ ВАСИЛИЙ ДМИТРИЕВИЧ, гвардии капитан, заместитель по оперативной работе начальника штаба 62-й гв. танковой бригады 10-го гв. танкового корпуса 4-й гв. танковой армии. 19 апреля пал смертью храбрых при отражении атаки в районе Заллесен. За две недели до гибели представлен к ордену, который получить так и не успел. Похоронен на восточной окраине г. Казель (Саксония)

ИВАНОВ ПЕТР ПАВЛОВИЧ, гвардии лейтенант, командир самоходной установки СУ-76М 423-го гв. самоходного артиллерийского полка 6-го гв. механизированного корпуса 4-й гв. танковой армии. 30 апреля в районе д. Гросс Кройц принял неравный бой с превосходящими силами противника, уничтожил 2 танка, 3 бронетранспортера, 4 автомашины и до 50 гитлеровцев. Будучи смертельно раненым, поле боя не покинул, сражался, пока были силы. Посмертно награжден орденом Отечественной войны 1-й степени. За три дня до гибели был награжден еще одним орденом. Похоронен в д. Гросс Кройц (Бранденбург).

БУДНИК ПЕТР АНДРЕЕВИЧ, гвардии старшина, командир орудия танка Т-34-85 7-го гв. отдельного мотоциклетного батальона 10-го гв. танкового корпуса 4-й гв. танковой армии. 25 апреля во время разаведки боем в районе Штансдорфа огнем своего орудия уничтожил 25 вражеских фаустников, 5 пулеметов с расчетами, 3 бронетранспортера с экипажами, 6 транспортных машин и до 40 вражеских солдат и офицеров. В этом бою пал смертью храбрых. Посмертно награжден орденом Отечественной войны 1-й степени. Похоронен на южной окраине г. Штансдорф.

ХОХЛОВ ФИЛИПП ФИЛИППОВИЧ, гвардии сержант, командир отделения тяги 226-го гв. минометного полка 12-го гв. танкового корпуса 2-й гв. танковой армии. 14 апреля 1945 г. под бомбежкой вез мины на огневые позиции. В результате попадания бомбы машина загорелась. Водитель имел возможность спастись, но не сделал этого, бросился тушить горящую автомашину. Боролся с огнем, пока не сдетонировали боеприпасы. Посмертно награжден орденом Отечественной войны 1-й степени. Похоронен в д. Гольцов (10 км юго-западнее Кюстрина).

РУДАКОВ ГЕННАДИЙ ФЕДОРОВИЧ, гвардии младший сержант, автоматчик мотострелкового батальона 63-й гв. танковой бригады 10-го гв. танкового корпуса 4-й гв. танковой армии. Награжден орденом Славы 3-й степени и медалью «За отвагу». Погиб в бою 27 апреля 1945 г. Похоронен в районе Бабельсберг (Потсдам).

МОРОЗ ИВАН ГЕРАСИМОВИЧ, гвардии рядовой, номер ПТР 3-го мотострелкового батальона 35-й гв. механизированной бригады 6-го гв. механизированного корпуса 4-й гв. танковой армии. Погиб в бою 29 апреля 1945 г. За два дня до гибели был награжден медалью «За отвагу» за уничтожение вражеского снайпера. Похоронен в д. Шмербер (Потсдам).

МАТВИЕНКО НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ, гвардии рядовой, разведчик 114-го гв. танкового полка 16-й гв. механизированной бригады 6-го гв. механизированного корпуса 4-й гв. танковой армии. Погиб в бою 24 апреля 1945 г. Похоронен в братской могиле в г. Бранденбург.

Как видим, никаких призраков и прочей чертовщины, все в рамках вошедшей в поговорку русской расхлябанности. При этом никто не может опровергнуть факт, что перечисленные выше имена принадлежат реальным солдатам и офицерам Красной Армии, погибшим в период проведения Берлинской наступательной операции, причем девять из десяти воевали в составе соединений и частей 4-й гвардейской танковой армии генерал-полковника Д. Д. Лелюшенко. Но интрига в том, что советские солдаты-призраки в Целендорфе действительно существуют по сию пору. Правда, обитают они исключительно в бредовых фантазиях представителей антикоммунистической фауны, что нисколько не помешало еще в 1954 г. поставить «советским фантомам» совершенно реальный памятник, о котором будет сказано чуть позже.

После разгрома гитлеровской Германии обстановка в мире продолжала оставаться напряженной. Начавшаяся уже в 1946 г. так называемая «холодная война», затем Берлинский кризис 1948-1949 гг., завершившийся образованием ГДР и начавшаяся в 1950 г. война в Корее не способствовали оздоровлению ситуации в Берлине, прежде всего в американском секторе.

Здесь участились провокации против советского мемориала в Целендорфе. Поставить у памятника караул, как в Тиргартене, советская сторона не могла, американцы же, в короткий срок из недавних союзников превратившиеся во врагов, охраной памятника заниматься явно не хотели. Вскоре из постамента неизвестные вандалы стали выламывать мемориальные доски. Все чаще возле танка можно было встретить подобных субъектов. Согласитесь, выразительный снимок: оперившиеся птенцы гитлерюгенда бесстрашно борются с русскими оккупантами — гадят на советский памятник. Вот только почему-то отважные вервольфы предпочитают это делать не в Тиргартене или Карлсхорсте, а в американском секторе, где русских оккупантов не может быть по определению.

Помимо воистину отчаянной храбрости поражает воображение недюжинный интеллект неонацистских выкормышей, осквернивших монумент: в лозунге «Вон, Иван! Берлин не Корея!», несмотря на полное отсутствие знаков препинания, все же видны некоторые проблески разума: первое слово написано по-русски. Однако удержать в памяти все буквы русского алфавита для этих существ с неразвитым мозгом оказалось, по-видимому, непосильной задачей. Что ж, ничего удивительного. Для истиных арийцев правильно изобразить, например, варварское русское «И» гораздо сложнее, чем намалевать благородную фашистскую свастику. И бесполезно объяснять этим полуграмотным юберменшам, недобитым при штурме Берлина лишь по причине их малолетства, что если бы не Красная Армия с такими вот ИС-2 и солдатами, победившими сильнейшую армию мира, Берлин, который «не Корея», объективно превратился бы в Берлин, который «не Германия». Это не пустые фразы — экипажи английских «Ланкастеров» и американских «Летающих крепостей» имели задачу выбомбить берлинские кварталы плотной застройки до зеленой лужайки. Еще в августе 1944 г. У. Черчилль ознакомил Ф. Рузвельта со своим планом операции «Thunderclap» («Гром»). Цель операции — уничтожение двухсот тысяч берлинцев путем массированной бомбардировки города двумя тысячами бомбардировщиков. Особый упор делался на то, что бомбардировка должна проводиться исключительно по жилым домам.

Уже к апрелю 1945 г. на территории рейха для стратегической авиации союзников не осталось ни одной мало-мальски значимой цели за исключением Берлина, который уже давно был в зоне досягаемости не только стратегической, но и тактической авиации. И бомбардировки союзники прекратили лишь тогда, когда части Красной армии завязали в Берлине уличные бои. 

И невдомек этим «борцам против русской оккупации», что их ныненшние заокеанские хозяева готовили им судьбу, мало чем отличающуюся от участи американских индейцев. 13 сентября 1944 г., встречаясь с У Черчиллем в Квебеке, президент США Ф. Рузвельт произнес буквально следующее:

Впрочем, взывать к разуму антикоммунистов, ослепленных ненавистью и жаждущих реванша, бессмысленно. Недаром говорят, что история учит лишь тому, что ничему не учит. И неонацисты при полном попустительстве американских властей продолжали все больше наглеть.

       

Несмотря на то, что патрули американской военной полиции регулярно появлялись возле советского мемориала, ситуацию они не контролировали, да и не очень к этому стремились. Провокации повторялись с завидным постоянством. 4 июня 1951 г. после того, как на памятнике были окончательно разбиты все памятные таблички, на постаменте появились слова «К черту советский танк!» и несколько букв «F», означавших немецкое слово «Freiheit» (свобода). Но в этот раз одной антисоветской мазней дело не ограничилось. Неонацисты предприняли попытку сжечь танк, облив его бензином.

Этот случай всерьез встревожил американцев, поскольку им пришлось отвечать на неудобный вопрос: почему неонацисты столь вольготно чувствуют себя в американском секторе? Стремясь избавиться от ненужных им проблем с памятником, американские военные власти предложили советской администрации перенести его на территорию ГДР. Советская сторона в лице военного коменданта Берлина генерал-майора С. А. Деньгина ответила отказом, ссылаясь на то, что под памятником находится захоронение советских солдат, что само по себе не соответствовало истине. О причинах такой позиции советского командования остается только догадываться. Не желая брать на себя хлопоты по охране памятника, не представляющего для них никакой ценности, но доставляющего множество неприятностей, американская военная администрация решила вопрос довольно своеобразно. Вокруг монумента был возведен шестиметровый металлический каркас, обтянутый сеткой. Доступ к памятнику стал невозможен.

       

Наконец, после долгих бесплодных споров, затянувшихся на два года, в начале июня 1953 г. было достигнуто соглашение, по которому советской стороне силами рабочих из Восточного Берлина разрешалось произвести ремонт памятника. Общая стоимость работ, включающая расходы на шлифовку и полировку мраморных плит, перекраску танка и установку на постаменте четырех новых бронзовых досок взамен сломанных мраморных, по предварительным оценкам составила 25000 марок. Памятник окружили строительными лесами. Мраморные плиты постамента были сняты и отправлены на реставрацию. Охрана рабочих возлагалась на полицию Западного Берлина, которой, впрочем, была дана команда ни во что не вмешиваться. Однако восстановительные работы, начавшиеся 11 июня 1953 г., уже 19 июня были прекращены по запрету коменданта американского сектора генерал-майора Т. Тимбермэна, который свой запрет мотивировал тем, что якобы присутствие памятника возбуждает население Западного Берлина и может привести к нежелательным инцидентам. Надо сказать, что после принятия решения отремонтировать памятник волна антисоветской истерии поднялась нешуточная. Из всех щелей, словно тараканы, повылезали представители всевозможных комитетов с гневными протестами. Даже почтенные фрау из западноберлинского отделения ХДС не на шутку возбудились и опубликовали декларацию, в которой от имени всех жен и матерей заявляли, что установку на памятнике новых досок с именами погибших советских солдат они воспринимают, как личное оскорбление. После подобных демаршей «униженных и оскорбленных» невольно начинаешь думать, что главным недостатком Сталина был его непростительный гуманизм.

       

Все-таки удивительно — Советский Союз уже четверть века, как почил в бозе, а антисоветский бред на Западе до сих пор не вышел из моды. Говорите, народное восстание? танками? Господа антисоветчики, давайте-ка освежим вашу память.

Волнения начались после серьезных ошибок правительства ГДР — в результате «мудрой» экономической политики В. Ульбрихта экономика ГДР просела катастрофически. К 17 июня в Берлине бастовали 80 из 200 тысяч рабочих города, причем забастовками были охвачены крупнейшие предприятия. Повсеместно организованные забастовочные комитеты выдвигали в основном экономические лозунги.

Произошедшая накануне демонстрация строительных рабочих явилась для США настоящим подарком. В 6 часов утра 17 июня на площади Штраусбергерплатц, по призыву вещающей на ГДР радиостанции РИАС, финансируемой и контролируемой США, начали собираться тысячи людей, которые направились к Дому правительства (всего по данным аппарата Верховного комиссара СССР в Германии в демонстрациях приняли участие 66 тысяч человек, из них 10 тысяч западноберлинцев). Фактически РИАС (вернее, США) стала координационным центром волнений. Экономические проблемы были быстро задвинуты глубоко в тень, американцы решили воспользоваться удобным случаем и покончить с советским влиянием в ГДР. Начиная с семи часов утра РИАС каждые полчаса сообщала о положении в Берлине, делая мощные информационные, а точнее провокационно-дезинформационные вбросы.

Cначала участники волнений старались не провоцировать советские власти. Утром, проходя по Унтер-ден-Линден мимо посольства СССР, демонстранты даже свернули транспаранты и прекратили выкрикивать антиправительственные лозунги. Cоветские войска, имевшие четкий приказ не вмешиваться в столкновения с демонстрантами и применять оружие только для самообороны и защиты основных правительственных зданий, вели себя соответственно. Основной центр событий был возле Дома правительства, где митинг приобрел явно выраженную политическую окраску. Среди митингующих открыто находились американские офицеры, которые, ничуть не стесняясь, подзуживали «борцов с тоталитаризмом». В толпе все громче стали звучать призывы убивать русских. На Унтер-ден-Линден был избит гражданин СССР и обстрелян советский патруль. На площади Потсдамерплатц протестующие вступили в перестрелку с полицией. Затем манифестанты начали уничтожать межсекторальные указатели, транспаранты СЕПГ, подожгли киоски и участок народной полиции. Были разгромлены несколько машин с репродукторами, а сидевшие в них активисты СЕПГ были тяжело ранены. Кто-то профессионально запустил в толпу слух: если русские применят силу, то в Восточный Берлин сразу войдут американские танки, которые с утра стояли на улицах Западного Берлина, перекрывая границы американского сектора. Был разгромлен советский магазин «Международная книга», подожжено несколько автомашин. Пытавшихся успокоить людей активистов СЕПГ жестоко избивали. В 11.00 демонстранты сорвали с Бранденбургских ворот и сожгли красный флаг, установленный там в 1945 г., как символ советской победы над нацизмом. Интересно, совершая все это, вы кем себя возомнили и на что рассчитывали? Или в ваши мозги, забитые анткоммунистической пропагандой, просто не уместилась мысль о том, что юридически СССР имел все права на применение силы в случае возникновения волнений на территории ГДР?

А вскоре начались массовые погромы магазинов и учреждений. Группы молодежи (в основном из Западного Берлина), вооруженные кастетами и дубинками, пытались остановить городскую электростанцию Клингенберг и обесточить город, но эта попытка была сорвана рабочими электростанции, выставившими пикеты вокруг предприятия. Жесткий отпор фашиствующая шваль получила и от рабочих берлинской газораспределительной сети. Многие рабочие, опознав в некоторых лидерах бывших нацистов, вообще покинули сборище, не желая иметь дела с мерзавцами. Народная полиция осталась верна правительству. Ни один ее служащий, несмотря на жестокие избиения и убийства сотрудников, не перешел на сторону бесчинствующих подонков. Берлинская интеллигенция вообще в якобы «народном» восстании принимать участие отказалась, сразу распознав в этом шабаше хорошо знакомый фашистский путч. И где же это вы углядели народное восстание?

К полудню в осаде помимо Дома правительства находились здание ЦК СЕПГ, полицай-президиум, городской телеграф и штаб-квартира профсоюзов. Народная полиция не применяла оружие даже для защиты собственной штаб-квартиры. В 13.00 советский военный комендант Восточного Берлина генерал-майор П. А. Диброва ввел в городе чрезвычайное положение. Требования оккупационой власти вы тупо проигнорировали. Через полтора часа после введения военного положения группа хулиганов ворвалась в редакцию профсоюзной газеты «Трибюне». Чуть позже после длительной осады был захвачен КПП народной полиции на границе с Западным Берлином (Обербаумбрюке). У Бранденбургских ворот с западной стороны стояла машина с громкоговорителем, призывавшая продолжать демонстрации. Позднее начались и передачи на русском языке: советских солдат просили не стрелять и переходить на сторону восставших. Из Западного Берлина прорвались несколько групп численностью несколько сот человек каждая. Некоторые налетчики были вооружены огнестрельным оружием. Опять начался штурм сразу нескольких полицейских участков и грабежи магазинов. Озверевшие банды ворвались в Дом правительства.

И вот только тогда на улицы вышли советские танки. Этого вы не ожидали, правда? Подумать только — танки в оккупированном городе, в котором по причине массовых беспорядков объявлено военное положение! Вы-то полагали, что после ваших невинных нацистских шалостей советские оккупационные власти утрутся и выведут на улицы походные кухни с дармовой кашей. Простите великодушно, но вывели ровно то, на что вы так долго и старательно напрашивались.

Всего в районе Берлина находилось около 600 танков из состава 12-й гвардейской танковой и 1-й механизированной дивизий. Командир дислоцированной в Дёберице 1-й механизированной дивизии полковник В. Д. Ухов получил приказ деблокировать Дом правительства, где обстановка стала угрожающей. Осажденные из последних сил сдерживали натиск. Полковник В. Д. Ухов, понимая, что не успевает, принял дерзкое решение прорываться через английский сектор. Пересев в танк комбата, он лично повел колонну. В районе Шпандау советские танки снесли английские пограничные шлагбаумы и, не обращая внимания на ошалевших англичан, совершили стремительный бросок по Гамбургскому шоссе. К Дому правительства прибыли, когда преступными элементами уже были заняты два этажа. Появление тридцатьчетверок положило конец кровавой вакханалии, творимой озверевшей бандой. Упивавшиеся до сего момента своей безнаказанностью «борцы с режимом» были сильно озадачены, когда вдруг обнаружили, что на танки полковника Ухова привычно нагадить, как на танк-памятник в Целендорфе, не получится. Первая же попытка закончилась летальным исходом. После этого, сообразив, что игры в демократию закончились, а американские танки из-за кучки фашистских недобитков начинать войну с Советами явно не собираются, толпа быстро сникла и рассеялась.

Американцы, толкнувшие подстрекательскими действиями тысячи восточных немцев на кровавую авантюру, уже вечером 17 июня пошли на попятную. Военный комендант США вызвал редактора крупнейшей западноберлинской газеты «Тагесшпигель» и потребовал не публиковать подстрекательские материалы. Вскоре и радио РИАС начало передавать обращения к мятежникам, призывающие не оказывать сопротивления советским войскам. Правда, перед этим резидент ЦРУ в Берлине посылал в Вашингтон запрос с просьбой разрешить снабжение мятежников оружием, чтобы они могли противостоять советским войскам. Вашингтон категорически запретил это делать, разрешив лишь предоставлять убежище активным участникам беспорядков. Правда, сейчас США этот факт старательно отрицают.

Всем, кто до сих пор верит в бред о жестоком подавлении советскими танками народного восстания, хорошо бы уяснить некоторые факты.

Уже 17 июня английский военный комендант Западного Берлина сообщал в Лондон, что советские войска применили силу очень умеренно и воздерживались от беспорядочной стрельбы в толпу. На следующий день он направил в  МИД Великобритании специальную депешу, где перечислил случаи провоцирования Западом беспорядков в  столице ГДР.

И в  качестве вишенки на торт. 18 июня, поддавшись американскому давлению, коменданты западных секторов Берлина направили письмо своему советскому коллеге, в котором обвинили его в несуществующих грехах: «опрометчивом» вводе войск, «прекращении сообщения между секторами и нарушении свободы передвижения по Берлину» и требовали, чтобы «суровые ограничения, наложенные на население, были немедленно сняты, и свобода передвижения внутри Берлина восстановлена». Когда У. Черчилль узнал о содержании данного «заявления комендантов», он пришел в ярость и после хорошей выволочки за участие в этом демарше написал незадачливому английскому коменданту следующее:

Поэтому, когда в очередной раз кому-то захочется попричитать о «мирных берлинцах, невинно убиенных русскими оккупантами», вспомните слова самого непримиримого и самого мудрого антикоммуниста Черчилля: это лишь местная пропаганда, не соответствующая фактам. Да, и разберитесь же, наконец, в терминах. Самим-то не надоело — восстание... танки... подавили... Если кто не в курсе, что означают слова «подавить танками восстание», поинтересуйтесь событиями, произошедшими 4 июня 1989 г. в Пекине на площади Тяньаньмэнь. Вот там китайские товарищи действительно подавили. А в Берлине советские танки лишь разогнали бесчинствующую толпу зарвавшихся молодчиков с нанесением им минимального вреда.

По данным командования ГСОВГ на 20 июня за время антиправительственных выступлений в ГДР из числа участников беспорядков были убиты 33 и ранены 132 человека. По приговору военно-полевого суда расстреляны 6 активных провокаторов. Погибли 17 сторонников СЕПГ и 166 ранены. Впрочем, был у тех трагических событий и положительный момент: органы безопасности СССР и ГДР совместными усилиями смогли качественно вычистить территорию молодой республики от попытавшейся поднять голову нацистской сволочи.

       

Возмущение молодых людей вполне объяснимо — тяжело нести свой крест из Штеглица в Целендорф после того, как русские оккупанты не позволили всласть побороться «за права человека и человеческое достоинство, за правду и свободу». Только не кажется ли вам, что за все перечисленные прелести следовало начать бороться лет этак на пятнадцать раньше? Интересно, сколько годков было тогда «возмущенным молодым людям»? Не присутствует ли кто-нибудь из них вот на этом развеселом празднике жизни?

Ведь как замечательно все складывалось для вас, господа антикоммунисты! Вы так истово молились своему фюреру, освободившему вас от морали, совести и прочих бесполезных химер. Действительно, зачем нужна Библия, если есть «Майн кампф». О правах человека вы тогда не думали, за вас думал ваш дефективный арийский бог с усиками на крысиной мордочке. Вы же в лучших традициях демократии по-немецки аккуратно распределили людей по сортам, а себя назначили сверхчеловеками, которым, естественно, права человека без надобности. Своим детям (тем самым, которые будут так возмущены через пятнадцать лет) вы рассказывали добрые германские сказки о том, как долго и счастливо будут жить юберменши в тысячелетнем рейхе. Ведь мудрый фюрер научил, что для этого надо всего лишь танками расчистить от недочеловеков жизненное пространство на Востоке. И вы с радостью пошли расчищать. Ну как, теперь припоминаете? После того, что вы тогда сделали у нас, вы вообще потеряли право на обращение с вами, как с людьми. И только по нашей величайшей милости в 1945-м вы остались существовать на этой планете, как нация. Но вы забыли об этом уже к июню 1953-го, за что и поплатились. Поэтому «через восемь дней после восстания» молодым берлинским крестоносцам следовало не возмущаться, а поставить в кирхе свечку за свое чудесное спасение и тихо радоваться, что советские оккупационные войска их в бараний рог не скрутили.

Территорию вокруг креста постарались благоустроить. Однако уже через год крест пришлось заменить. Возможно, древесина просто начала гнить. Во всяком случае гладко оструганный крест, установленный первоначально, в 1954 г. заменили на другой, грубо сколоченный из неотесанных стволов. Каков смысл этого сакрального действа сказать трудно, но позднее поменяли и этот крест.

16 июня 1954 г. у мемориала произошло еще одно знаковое событие. Рядом с новым крестом активисты установили еще один памятный знак. Об этом поминальном камне следует рассказать подробнее, поскольку установлен он был не кому-нибудь, а советским воинам. Помните разговор о солдатах-призраках? Так вот, это именно они, те самые призраки.

Оцените изысканый аромат, которым благоухает очередная побрехушка, извлеченная небрезгливой журналисткой из антисоветской помойки. Оказывается, этой даме совершенно точно известно, что факт расстрела не был выдумкой, однако доказательств этому найти так никогда и не удалось. Браво, госпожа Кляйкамп, доктор Геббельс восторженно аплодирует, читая в аду Вашу ахинею! Ну откуда, скажите, могли взяться расстрелянные за неподчинение солдаты, если еще 19 июня 1953 г. в итоговой телеграмме в Центр уполномоченный МВД СССР в ГДР полковник И. А. Фадейкин докладывал, что «наши солдаты за все время событий вели себя дисциплинированно». Но антисоветски озабоченных разносчиков информационной падали это не смущает. Они запускают очередную утку, согласно которой 17 июня 1953 г. в Берлине были расстреляны отказавшиеся выполнить приказ военнослужащие 73-го стрелкового полка. При этом авторам фальшивки невдомек, что и 73-й стрелковый полк, и вся 33-я стрелковая дивизия, в состав которой он входил, еще в 1946 г. были выведены в СССР и там расформированы. Нет, определенно, антисоветизм — это тяжкое психическое расстройство, поражающее мозг и совесть (у кого они есть).

Акции с камнем антисоветская шушера придавала настолько большое значение, что на церемонию открытия был приглашен сам А. Ф. Керенский. Да-да, тот самый председатель Временного правительства, который после февраля семнадцатого настолько утомил всех своей бесконечной болтовней ни о чем, что через год с небольшим чуть не пинками был изгнан из России. И вот поди ж ты, столько лет спустя понадобился пустобрех для участия в спектакле местного антисоветского драмкружка.

Заканчивая разговор о берлинских событиях 1953 г. хотелось бы высказать одно соображение. Похвально, господа, что вы помните и чтите память погибших 17 июня. Но попробуйте сосредоточиться и решить простенькую логическую задачку. Хорошенько напрягитесь и попытайтесь найти взаимосвязь между этими числами:

22.06.41 - 09.05.45 - 17.06.53

Не беда, если с первого раза не получилось, на самом деле это не так легко, как кажется. Но если когда-нибудь вы все же сумеете решить эту головоломку, будьте уверены, вас ждет множество удивительных открытий.

Тем временем наступил 1954 г., а политическая возня вокруг советского мемориала в Целендорфе не утихала. Американцы явно не собирались что-то менять в сложившейся ненормальной ситуации и не спешили давать разрешение на восстановление памятника. Вот что докладывал Верховному Комиссару СССР в Германии В. С. Семенову начальник штаба ГСВГ генерал-лейтенант А. П. Тарасов в своем донесении № 0141 от 15 февраля 1954 г.

2 июня 1954 г. от заместителя министра иностранных дел В. А. Зорина в ЦК КПСС поступила информация следующего содержания:

А 28 июня 1954 г. сообщением исх. № 1538/3ео заместитель заведующего 3-м европейским отделом МИД СССР С. А. Афанасьев проинформировал Советника Посольства СССР в ГДР Б. П. Мирошниченко о принятом по мемориалу решении:

Обращает на себя внимание интересная деталь. Похоже, что в начале 50-х годов и командование ГСВГ, и высшее советское руководство были искренне уверены, что на мемориале в Целендорфе действительно погребены павшие советские воины. Любопытно было бы узнать, кто и когда отправил на самый верх информацию о несуществующем захоронении.

Так или иначе, советские власти ввиду серьезного обострения обстановки признали нахождение памятника в Целендорфе нецелесообразным. Уже в июле 1954 г. в районе Древиц (неподалеку от Целендорфа) началось строительство постамента для нового танка-памятника. Об этом танке рассказ пока не написан, но в скором будущем обязательно появится, материалы уже почти собраны.

4 мая 1955 г. на совместном совещании советских и американских представителей была решена судьба многострадального ИС-2. Вечером того же дня начался демонтаж памятника.

       

Строители удалили с постамента последние мраморные плиты, после чего американские саперы при помощи мощных кранов подняли ИС-2 и переместили на специальный транспортер. Танк был доставлен на ближайшую железнодорожную станцию Берлин-Ванзее. Дальнейший его путь проследить не удалось, и судьба его неизвестна. Новый постамент, сооруженный в Древице, предназначался другой боевой машине. А 15 мая в Целендорфе американцами был взорван и разобран постамент, оставшийся от ИС-2.

       

Узнав о предстоящем сносе советского памятника в Целендорфе западноберлинская пресса захлебывалась от радости. Вот что , к примеру, писала «Берлинер Моргенпост» в материале «Советский танк будет демонтирован», опубликованном в номере от 3 мая.

Странно, «свободная» демократическая пресса исходит злобой от одной лишь мысли о мемориале павшим советским воинам в Тиргартене. Но иначе и быть не может. Нацизм произрастает именно из европейской демократии — при социалистической форме отношений он невозможен. Ведь горячо любимый фюрер пришел к власти вполне демократически. Германский рейх стал государством, в основу которого была положена высшая форма демократии — нацизм. И не пытайтесь кого-то убедить, господа демократы, что вам это не нравилось. Полюбуйтесь еще раз на ликующую демократическую общественность образца 1938 г.

       

Но уже в мае 1945 г. те, кто еще совсем недавно в экстазе орал «Хайль!», дружно начали все валить на фюрера. К этому времени идея равенства и социальной справедливости наглядно доказала всему миру свою истинность, победив идею «природного превосходства» высших рас и сословий, идею изначального деления на господ и рабов. И именно за это демократы всех мастей так ненавидят СССР и стараются уничтожить любое воспоминание о нем. Но как бы ни изощрялись антикоммунистические шавки, советский мемориал в Тиргартене навсегда останется символом великой Победы советского народа над германским фашизмом и зримым напоминанием нацистской мрази о том, как опасно забывать уроки истории. Поэтому будьте благоразумны. Не тревожьте понапрасну призраки наших солдат, если не хотите, чтобы однажды они за вами вернулись.

   

А в  Целендорфе на месте уничтоженного советского мемориала так и стоят по сию пору два уродливых символа холодной войны: корявый крест в память о недавних гражданах нацистского рейха, всего за несколько послевоенных лет вдруг превратившихся в пламенных борцов за права человека, и грубо отесанный камень с выбитой на нем антисоветской небылицей.